В своем последнем слове Илья Трахтенберг сказал, что не согласен с обвинениями.
«Сторона обвинения хочет наказать меня какими-то абстрактными обвинениями и лишить меня свободы на два с половиной года. Самое очевидное объяснение такого обвинения — подавить протестное движение в университетах. (…) Высокий суд, у меня есть свои убеждения, о верности которых я рассуждать не буду. Я останусь свободным человеком, потому что я способен самостоятельно мыслить и принимать решения».
Остальным фигурантам дела Илья пожелал выбраться из ситуации, заложником которой они стали. Студент ждет от суда только одного — взвешенного и объективного решения, передает телеграм-канал «Студэнцкая думка».
Глеб Фицнер ограничился словами о том, что он признает вину, и попросил мягкий приговор.
Ольга Филатченкова выступила на белорусском языке. Она поблагодарила за поддержку и отметила, что была рада работать в одном из лучших вузов страны. Она также сказала, что студенты — будущее нашей страны, и ей жаль, что они вынуждены уезжать на время или даже навсегда.
Ольга зачитала имена родных и поблагодарила их за все. В конце выступления он прочитала поздравление с днем рождения дочке.
«Я знаю, что все сделала правильно. Мне больно, но уже не страшно. Я вышла не против власти, а против насилия. Мы — будущее поколение толерантности и свободы. Мы — это будущее», — сказала Настя Булыбенко.
Егор Канецкий отказался от последнего слова.
Татьяна Екельчик в последнем слове отметила, что за студентами будущее. Она попросила не лишать обвиняемых свободы и вынести для всех оправдательный приговор.
Кася Будько сказала, что любит Беларусь, несмотря на 8 месяцев, которые она провела в тюрьме. В своей речи она поблагодарила друзей и семью, пожелала сил своим «подельникам».
Маша Каленик сказала спасибо волонтерам, студентам Академии искусств и своим близким за то, что воспитали ее такой, какая она есть.
«Каждому, кого я встретила, я благодарна. Эти 8 месяцев не смогли меня переубедить. И поэтому последним моим словом будет «свобода», — сказала Яна Оробейко и поздравила присутствующих с восьмью месяцами заключения.
Алана Гебремариам подчеркнула, что считает себя невиновной и попросила оправдательного приговора. Про остальных обвиняемых она сказала, что «они не злодеи»,
«Я горжусь, что я белоруска», — сказала Алана.
Ксюша Сыромолот попросила семью беречь себя. Она сказала, что гордится своими родителями.
«Если вы, Высокий суд, и Республика Беларусь в целом, которую вы представляете, считаете, что преступно соблюдать Конституцию, преступно быть человеком — я пойму любой приговор», — закончила Ксюша.
Виктория Грановская очень волновалась и говорила с паузами:
«Хочу, чтобы вы не только послушали, но и услышали, что я и ребята хотим до вас донести. Я в августе 2020 года боялась и переживала за свое и чужие жизни. Бабушка учила, что нельзя терпеть насилие в семье. Беларусь — это дом, белорусы — одна большая семья. Я не мирилась и не буду мириться с насилием», — сказала Виктория.
__
Обвиняемые, по версии следствия, разработали план по привлечению в протестную активность студентов и сотрудников вузов. Некоторые из них были участниками, а некоторые — администраторами чатов в мессенджерах, где обсуждалось место и время проведения акций.
В обвинении фигурируют акции протеста, которые осенью прошли в ведущих университетах Минска. Такие действия, заявил гособвинитель в суде, привели к нарушению «нормальной работы учреждений образования». Участники протеста, подчеркнули прокуроры, оказывали явное неповиновение законным требованиям сотрудникам милиции и администрации вузов.
В обвинении отмечено, что организацию протестных акций студенты обсуждали по видеоконференции со Светланой Тихановской.
Следствие считает, что протесты в университетах проходили с целью пересмотра результатов выборов президента, чтобы инициировать таким образом непризнание выборов со стороны ЕС и США, а также введение с их стороны социально-экономических и политических санкций как способ давления на официальную власть.
Кроме того, целью было «принудить власть пойти на переговоры» и «утвердить Тихановскую в качестве субъекта политической жизни».
Указывали гособвинители и на Координационный совет, который был «незаконно создан» и выступал с «заведомо ложными утверждениями о нелегитимности действующей власти».
