Продолжаю серию записок про свою службу в госпожнадзоре.
Пожары в жилом секторе, происходящие по вине человека, как правило, случаются из-за дружбы с «зелёным змием». Можно конечно спорить о том, что проблема намного глубже, пожар - это социальное явления и виной тут повальная нищета в Российской глубинке. Вместе с тем, пожары случаются и у людей, которых назвать социально-неадаптированными язык не повернётся. И здесь причины у всех разные.
Пятничный январский вечер сковывал холодом. Да так сильно, что хотелось подольше задержаться в тёплом кабинете. В итоге засиделся допоздна, разгребая и подшивая материалы в накопительное дело. На другом конце коридора, в помещении отдыха личного состава у пожарных играло хорошее настроение, слышались удары костяшек домино и громкий смех. Начальник пожарной части с утра уехал на рыбалку и не возвращался. «Наверное рыбалка удалась», - подумал я. Собравшись, я двинул в сторону дома через магазин, предвкушая вечер пятницы. Пробираясь по узенькой тропинке к дому, который я на тот момент снимал, услышал трезвонящий телефон. Потребовалось время, чтобы замерзшими пальцами открыть навесной замок, поэтому к телефону я не успел. Но не прошло и минуты, как звонок повторился. На том конце провода возбуждённо кричал Анатольич – «вечный» инспектор госпожнадзора, который сегодня остался за старшего: «Yellow005, ты где ходишь?! Давай собирайся и в часть, у нас пожар на Трудовой, есть пострадавшие». Бросив пакет с продуктами в сенях, возвращаюсь обратно. На фасаде части сиротливо стоит «москвич» Анатольича, сам непотопляемый пожарный баркас нервно курит рядом.
«Yellow005, сядь за руль, а то я принял уже грамм стописят», - упрашивает меня бывалый майор. Деваться некуда, начальник части ведь уехал на рыбалку на служебном УАЗе, придётся ехать на «москвиче» Анатольича. «Сам понимаешь – вечер, пятница, с мужиками в домино, закинули по десятке в банк, а тут вызов, все и уехали», - продолжает канючить Анатольич, пока я выезжаю через открытый шлагбаум на дорогу. Ехать минут 15, авто проворно двигается по улице. В такое время года дороги даже лучше чем летом – прессованный трактором снег забивает все ямы и неровности на дороге, создавая ощущение ровного асфальта. «Женщину 63 лет доставили в районную больницу, ожоги 2-3 степени 70 % тела», - продолжает вещать захмелевший Анатольич. Его дочь после окончания техникума устроилась работать в больницу, пока я возвращался в пожарную часть он созвонился с ней и уточнил все обстоятельства. «Говорят она не выживет. В райцентр надо везти, а это три часа в одну сторону! Мужа её удалось вытащить, от госпитализации отказался» - не унимался Анатольич.
Улица Трудовая встречала нас искрящимся под светом фонарей свежим снегом. Под одним из фонарей гудел сто тридцать первый ЗИЛ, пожарные проливали остатки жилого дома. Водитель, работающий на насосе, нехотя общался с соседкой погорельцев – немолодой дородной женщиной, слезливо причитавшей: «Валентина Ивановна уважаемый человек! Школьный учитель, ветеран труда. Сорок лет в браке с Егором Михайловичем!». Увидев нас, тут же переключилась на Анатольнича: «Что же это творится то! Егор Михайлович умом тронулся, бродит по пепелищу сам не свой. Он ведь не выдержит такого удара! Они ведь сорок лет душа в душу! Он ведь с неё пылинки сдувал, любил невозможно!» Старый пожарный волк не спасовал перед ситуацией, и уже через несколько минут разговора с женщиной отправился к ней домой поправлять здоровье и вечер пятницы «исключительной домашней настойкой». Я же пошел на место пожара. На пепелище и правда ходил из стороны в сторону, лавируя между пожарным стволом и ствольщиком пожилой мужчина в засаленной куртке. Выражение лица его было беспокойным и, вкупе с красными глазами, действительно походило на выражение лица человека, только что сбежавшего из лечебного учреждения психиатрического профиля. В руках его была штыковая лопата, которой он пытался подкопать то здесь то там. Губы его шевелились и, подойдя поближе я смог разобрать: «Моя ласточка!» «Засада. Придётся теперь человека в чувство приводить», - подумал я. Собравшись с мыслями, я подошёл к потерпевшему и представился. Егор Михайлович вопросительно посмотрел на меня. «Понимаете, несмотря на мой молодой возраст, у меня уже имеется опыт в подобных вопросах», - начал я издалека. «Во время учебы нас водили в городской ожоговый центр, на пожарах я сталкивался с похожими ожогами. Хочу сказать, что безнадёжных случаев не бывает, в любом случае опускать руки не надо, надо верить в лучшее и бороться», - продолжал я. Егор Михайлович продолжал смотреть на меня вопросительно: «Вы о чём?», - выдавил он из себя. «Я о Вашей супруге, Валентине Ивановне, её с ожогами доставили в районную больницу, за её здоровье борются врачи, я думаю должны отправить в областной центр», - ответил я. «Валентина, да Валентина, её увезли на скорой…», - тут он немного напрягся. – «Понимаете, тут такое дело, в комнате, в комоде у меня была металлическая коробочка из под конфет. Ну знаете такие конфеты, маленькие. Валентине благодарные ученики преподнесли. Там были у меня некоторые ценности, но самое главное ключи от машины. Я на неё много лет копил, понимаете? Ключи найти надо, помогите мне, пожалуйста!» Он продолжал, а я стоял и не мог понять: правду он говорит или это бред сумасшедшего. А тем временем Егор Михайлович продолжал рассказывать какими правдами и неправдами он получил свой первый автомобиль. Когда я отошёл от него он переключился на пожарных.
Осмотр места пожара в свете фонаря проходил не особо, и лишь чрез несколько часов удалось установить очаг пожара и предполагаемую причину. Проводка жилого дома была сделана клочками (то ли по незнанию, то ли в целях экономии) медными и алюминиевыми проводами. В месте соединения проводов на кухне нагрелись строительные конструкции, вследствие чего и скорее всего и произошло воспламенение. Изъяв изрядное количество проводов с местом их соединения я пошёл обратно к автомобилю, и тут мне на глаза попался низенький кирпичный гараж. Такой низенький что в него могла войти по высоте только легковая машина. Ворота были закрыты, но навесной замок не был защелкнут. Любопытство взяло верх и я, отрыв ворота, заглянул внутрь. В гараже стояла двадцать первая «Волга». На первый взгляд состояние авто было очень хорошим, просто идеальным: видимых повреждений и следов коррозии нет, на гладком кузове только потёки мовили. «Так вот она, ласточка», - подумал я. Не без труда нашёл я своего удачливого коллегу, и по совместительству хозяину «москвича», чтобы ехать домой. Машина долго прогревалась, а я смотрел как по пепелищу двигается фигура с лопатой.
Валентина Ивановна не дожила до утра. Хоронили её всем посёлком. Егор Михайлович принимал соболезнования. Металлическую коробочку он так и не нашел, машину продал без документов и ключей, а сам уехал жить в деревню к девяностолетней маме.
Село есть село – со временем из обрывков разговоров в голове у меня сложился пазл. Егор Михайлович всю свою жизнь проработал шофером в разных организациях, везде увольняли за лень и пьянство. Но красотой и харизмой он обладал, чем и привлек Валентину Ивановну, которая влюбилась в него до беспамятства. На всё ради него была готова: и друзей -собутыльников его криворуких терпела (именно они строили дом и элетропропроводку дома разводили), и на машину хорошую ему накопила. Всё хотела угодить, думала изменится он. Не изменился.
Изъятая проводка была отправлена на исследование. Специалист подтвердил мои догадки по причине пожара.
Жизнь штука интересная, порой так завернет, что выбивает из колеи напрочь. Но главное что я усвоил, не меняются люди никогда, и даже любовь здесь слабый помощник.
