Нет никого страшнее в бою, чем, бегущий на тебя отчаявшийся русский.

Замерзший в этих камнях. Оголодавший, изнывающий от жажды, худой, с потрескавшимися щеками и губами, с лицом, покрытым черной копотью и сажей. На ногах - то что еще пару месяцев назад было его обувью...

А его униформа, изъеденная известью этих камней и пропитанная кровью... Ты готов самого черта взять в друзья, но только не столкнуться с русским, выползшим из-под этих проклятых камней.

Мы их взывали, травили газом, а они все равно живы. Они все равно в этих камнях, Лизетт. Мы взорвали все колодца, провианта у них нет, не удивлюсь, дорогая Лизет, если эти люди едят друг друга. Что ими управляет?

Зря мы пришли в эти земли. Чует мое сердце, очень зря, дорогая Лизетт!

(Каменоломни Аджимушкай 1942 год. Обер-фельдфебель Гуго Рацфулиг в письме к возлюбленной Лизетт.)