брейгель пишет "охотников на снегу",
горожане позируют.
в небесах тяжело, через "не могу"
солнце плавится зимнее,
не касаясь ни путаницы ветвей,
ни окошек зашторенных,
за которыми время варить глинтвейн
и занюхивать штолленом.
холодает. обрывки случайных слов
делаются снежинами.
вынимает массовка из рукавов
скрытое содержимое.
серебром рассыпаются голоса
над румяными лицами,
и буквально в какие-то полчаса
рушится композиция.
кто в трактир, кто и вовсе на карнавал
с опостылевшей улицы.
"есть кого ещё брейгель не рисовал?
пусть идёт и рисуется!"...а пожалуй неплохо, что нет людей.
как-то даже спокойнее.
брейгель пишет седой одинокий день,
башенки, колоколенки,
амальгаму застывших озёрных вод,
пятна масла лампадного,
тяжело нависающий небосвод
цвета предснегопадного,
небогатые домики егерей,
браконьеров и мельников,
меловые утёсы - хребты зверей,
опоясанных ельником,
безымянный, открытый ветрам мысок,
кирху на оконечности
и скольжение птицы, наискосок
в направлении вечности.

(с) Алла Ли