Два года хлебная полка стоит напротив окна. Солнце палит в пакеты с хлебом. Всем посрать.

другие произведения автора здесь

- Судебное заседание по делу номер шестьсот тринадцать объявляется открытым.

Полная женщина лет пятидесяти, облачённая в чёрную мантию, монотонно зачитывала вступительную речь. Её короткая стрижка с химической завивкой делала свою обладательницу похожей на пушистый одуванчик, даже цвет волос был соответствующий.

- Слушается дело об убийстве Коломытько Матвея Игоревича две тысячи первого года рождения, - продолжала судья, - обвиняется Макаров Алексей Николаевич, две тысячи третьего года рождения.

Судейский молоток коснулся деревянной подставки, острой иглой пронзая слух Алексея. Всё вокруг казалось окутанным в густой туман: голая лакированная скамья цвета ореха, высокая металлическая решётка, напоминающая клетку для огромного зверя, что весьма соответствовало размерам подсудимого. Всё плыло, словно в тягучем, дурном сне. Потихоньку туман в глазах стал рассеиваться. Среди присутствующих Алексей разглядел роскошно одетую, заплаканную женщину вдвое старше себя. Он сразу понял, что это мать его жертвы. То и дело, утирая слёзы белым платочком, она с ненавистью смотрела в сторону человека, отнявшего жизнь её единственного сына.

Вдруг всё исчезло. Сознание обвиняемого переместилось в прошлое, ровно на полгода назад. Тридцать первое октября. Ночь. Дождь. Старое кладбище на окраине, где не хоронят уже лет двадцать. Кругом царила тишина. Алексей вновь ощутил тяжесть кроссовок с налипшей на них грязью, ему даже почудился аромат мокрой земли. Молодой человек увидел себя почему-то со стороны, возвышающимся над свежевырытой могилой, в которой лежит, извиваясь, связанный по рукам и ногам Матвей с заклеенным скотчем ртом. В глазах жертвы стояли ужас с мольбой. Коломытько отчаянно мотал головой и мычал, джинсы его намокли в области паха то ли от испуга, то ли от того, что на дне ямы собралась дождевая вода. Алексей, поправив балаклаву, принялся засыпать ещё живое тело землёй. Он ловко орудовал лопатой, а когда на поверхности осталось лишь бледное, заляпанное грязью лицо Матвея, Макаров грозно сказал: «это тебе за…»

- Подсудимый, - голос прокурора вывел молодого человека из воспоминаний, - где вы находились в ночь с тридцать первого октября на первое ноября две тысячи двадцать первого года?

- На старом кладбище, - слова Алексей произносил чётко, спокойно, - я не хотел убивать. Я лишь пытался напугать его.

Волна возмущения прокатилась над головами присутствующих.

- Ты, гнусный маньяк! - выкрикнула мать погибшего. Остальные слушатели тоже загалдели.

- Тишина в зале! - судья застучала молотком, пытаясь остановить всполох людского гнева.

- С какой целью пострадавший был помещён в могилу? Для убийства, не так ли? - спрашивал обвинитель.

- Протестую! - возразила адвокат, ею оказалась молоденькая девушка, вероятно недавно начавшая практику, - вопросы не должны быть наводящими.

- Протест принят, - согласилась судья, - обвинение может переформулировать вопрос?

На лице прокурора было заметно раздражение. Маститый обвинитель района, выигравший не один десяток процессов, дело номер шестьсот тринадцать казалось ему плёвым, он хотел как можно скорее закрыть его. Но защита, видимо, нацелилась на победу для положительной репутации новичка.

- Разумеется, - ответил прокурор, а после обратился к Алексею:

- Известно ли вам, что человек, оказавшись под землёй, без доступа кислорода, умирает? То, что он пугается, думаю, понятно всем.

- Я не хотел убивать, - глухо повторил Макаров.

Он снова перестал видеть и слышать происходящее, вернувшись мыслями на злополучное кладбище. Последний ком земли скрыл из вида жертву. Алексей выждал полминуты и громко произнёс:

- Я дарую тебе жизнь, если ты назовёшь имена всех!

И тут он заметил, что земляная куча перестала шевелиться. Сердце его упало в груди. Молодой человек начал усердно руками откапывать Матвея, надеясь, что тот не нарушит его идеально выстроенный план. Высвободив лицо несчастного, Макаров подставил палец к носу обездвиженного тела. Дыхания не последовало. Алексей закричал:

- Не вздумай здесь умереть! Ты должен сейчас на камеру назвать всех!

Он рьяно отвешивал пощёчины Матвею, пытался делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, но всё было тщетно. Позже вскрытие указало причиной смерти потерпевшего сердечный приступ…

- Уважаемый суд, - звонкие слова адвоката заставили обвиняемого вернуться в реальность, - прошу приобщить к делу новые открывшиеся обстоятельства. Разрешите вызвать для дачи показаний свидетеля Макарову Марию Николаевну, родную сестру подсудимого.

Алексей подскочил на месте. Он обвил пальцами обеих рук прутья решётки, отделявшей его от зала заседания. Прижавшись лбом к холодному металлу, молодой человек простонал:

- Зачем ты полезла в это?!

Он снова перенёсся из душного помещения суда в свой внутренний мир. Перед глазами его возникла очередная картина: ноябрь позапрошлого года. Первый вечер, следующий за не так давно завоевавшим в этой местности популярность среди молодёжи праздником Хеллоуин. Алексей ожидал свою сестру, стоя у входа в студенческое общежитие. Молодой человек нервно курил и периодически набирал номер Маши. Пару дней назад они договорились, что он приедет в это время и передаст сумки с гостинцами от родителей, живущих в деревне. Но вахтёр сказала, что Маша со вчерашнего вечера в комнату не возвращалась, а мобильник предательски нагнетал тревогу протяжными гудками. Вдруг к зданию подъехала тёмная машина, дверца её распахнулась, через секунду Алексей увидел, как из салона незнакомый мужчина вытолкал бесчувственную девушку на мокрую дорогу. Мотор взревел, машина резко умчалась в темноту. Очнувшись от удара, девушка со стоном перевернулась на спину.

- Маша! - молодой человек, узнав в несчастной сестру, мигом подбежал к ней. Лицо Маши было в чёрных разводах от потёкшей туши. Одежда изорвана, светлая коротенькая юбочка вся в кровавых пятнах. Подул ветер, отчего чёлка девушки рассыпалась, открывая взору выведенную на лбу красную пентаграмму.

- Что это? - в ужасе воскликнул он, глядя на сатанинский символ, - кровь?

- Маркер, - слабо произнесла она.

- Машенька, милая, что случилось?

Алексей помог подняться сестре, после чего они вошли в общежитие. Вахтёр, видя состояние студентки, разрешил Макарову пройти в комнату. Усадив девушку на кровать и укутав её одеялом, он вопрос за вопросом восстанавливал события прошедшей ночи…

- Мария Николаевна, вам известно об ответственности за дачу ложных показаний? - адвокат своим вопросом отрезвила подсудимого. Он принялся напряжённо слушать сестру.

- Да, - коротко ответила девушка.

- Расскажите нам о событиях прошлой осени.

- Лёша не виноват. Он хотел помочь мне вывести на чистую воду Матвея.

- Маша, не нужно! - закричал Алексей.

- Обвиняемый, ведите себя смирно! - пригрозила судья, - свидетель, продолжайте.

- С Матвеем я познакомилась полтора года назад в интернете. Он написал мне первый, завязалось общение. Затем начались встречи. Он красиво ухаживал, я влюбилась по уши. Коломытько говорил, что боится мне ответить тем же. Один раз он уже обжёгся и теперь ищет чистую, невинную девушку, способную любить лишь его одного. Я заявила, что до него у меня никого не было и, что готова до конца дней идти с ним рука об руку. Мы начали встречаться, однако близости между нами не было. Однажды он рассказал мне о своём увлечении оккультной литературой. Я тогда не придала этому значения. Мне даже понравилась эта его особенность, она добавляла ему таинственности. С каждым днём Матвей всё больше и больше говорил об обрядах, о силе чёрной магии, проводил надо мной какие-то действия со свечой, якобы для очищения. А потом он сказал, что наши отношения должны перейти на новый уровень. Я должна была принять участие в очень важном ритуале в хеллоуинскую ночь для открытия сверх силы в способностях Матвея. С помощью этой силы он обещал оберегать нас, нашу любовь. Ночью тридцать первого октября две тысячи двадцатого года Матвей привёз меня на старое кладбище. Мы выпили вина. Он начертил на земле ножом пентаграмму, а затем красным маркером нанёс точно такой же знак мне на лоб. По его просьбе я легла на землю в центр символа. Он произносил непонятные слова. Сперва это выглядело забавно, но вскоре голос его стал пугающим, лицо злым. Вдруг он с рыком набросился на меня и начал срывать одежду. Я закричала, умоляла его прекратить, твердила, что мне страшно. Он ударил меня по лицу, потом достал из своей куртки флягу и заставил выпить странно пахнущую жидкость. Тело моё обмякло, в голове помутилось, сил сопротивляться не было. Матвей изнасиловал меня. Мы пробыли там сутки, он всё время подпаивал меня из фляги и ещё несколько раз совершал насилие. Кладбище старое, людей поблизости не было, помощи ждать неоткуда. Он смеялся, рассказывал, что я его третья жертва, а надо ему всего пять, по одной раз в год. Угрожал, если я кому-нибудь расскажу о произошедшем, он найдёт и убьёт меня. На следующий вечер мы приехали к общежитию. Больше я его никогда не видела.

- Она лжёт! - мать потерпевшего вскочила, - Мотя был добрым, чутким мальчиком и никакой оккультной чушью не занимался. И уж тем более не мог быть насильником! Её подкупили, чтобы оправдать этого маньяка!

- Потерпевшая, держите себя в руках, в противном случае я удалю вас из зала суда! - строго сказала судья, а затем обратилась к Марии:

- Почему же вы раньше не говорили об этом? Почему не написали заявление, не сняли побои?

- Так стыдно же. Я сама виновата. Сама поехала с ним ночью на кладбище, сама пила вино. И потом, его родители очень влиятельные люди. Матвей говорил, что папаша в любом случае отмажет его из-за чувства вины. Дело в том, что отец Коломытько ушёл из семьи, когда тому было три года и чтобы не утратить связь с сыном, потакает всем его прихотям и покрывает все его выходки.

- Но вы рассказали о случившемся брату. Для чего?

- Да. Я была подавлена, хотелось облегчить душевную боль. Я умоляла его ничего не предпринимать. Он, пытаясь успокоить меня, заверил, что не будет.

- Ваша честь, - адвокат подняла руку, - я взяла на себя смелость и недавно опросила людей, так или иначе пересекающихся в последние годы с потерпевшим. Это его соседи, одноклассники и коллеги по работе. Они в письменных показаниях дали характеристику Коломытько Матвею. Подавляющее большинство опрашиваемых сошлись во мнении, что потерпевший являлся человеком замкнутым, нелюдимым. В юности подвергался буллингу из-за странности в поведении. Был так же несколько раз уличён в жестоком обращении с животными. После школы поступать учиться далее не стал, а сразу занялся перегоном автомобилей и с первой зарплатой съехал от родителей. Тесных отношений ни с кем не поддерживал. Разрешите приобщить это к делу.

Далее были ещё свидетели, новые улики, доказательства причастия Матвея к ритуальным изнасилованиям. Девушки, пострадавшие от его действий, вскрытие переписок, итоги обыска в квартире Матвея. Алексей сидел на скамье подсудимых, обхватив свою голову руками. На вопросы защиты и обвинения он рассказал истинные причины своему поступку и своему прежнему молчанию. Он просто пытался отстоять честь сестры. Молчал, чтобы не навлечь на неё проблемы от родителей Матвея. Действовал в одиночку. Его целью было признание Коломытько на камеру о совершённых злодеяниях с перечислением имён жертв. С этой записью он планировал отправиться в правоохранительные органы. Для такого серьёзного признания требовалась серьёзная причина. Алексей год втирался в доверие к Матвею, выведал о его знакомстве с новой жертвой, улучив момент, познакомился с ней и предупредил об опасности. В день нового хеллоунского ритуала на кладбище вместо обманутой девушки явился Алексей, спрятав своё лицо за балаклавой. Он ударил Коломытько сзади и, пока тот был без сознания, связал его, затем поместил в заранее приготовленную могилу.

- Я не хотел убивать. Я лишь пытался напугать его.

- Уважаемый суд, - адвокат стояла перед столом и читала заключительную речь, - разумеется, мой подзащитный виноват, вершить самосуд не имеет право никто. Он, несомненно, должен ответить по всей строгости закона. Но давайте направим наш корабль правосудия в справедливое русло. Содеянное Алексеем Макаровым не имело цели убить потерпевшего. Он лишь пытался добиться признания от жестокого насильника-сектанта. Обвиняемый хотел вступиться за честь сестры, передав её обидчика в руки властям. Не имея прямых доказательств вины Матвея Коломытько, Алексей прибегнул к такому неординарному способу. А теперь попробуем поставить себя на место подсудимого. Убитый горем молодой человек, горячо любящий свою семью, его сердце оказалось раненым жестокой несправедливостью. Многие ли из вас остались бы равнодушными в подобной ситуации? Так же прошу принять во внимание, тот факт, что Алексей Макаров предотвратил расправу над новой жертвой потерпевшего. Защита просит у суда смягчение наказания за совершение непреднамеренного убийства, находясь в угнетённом душевном состоянии и присудить вместо двенадцати лет, запрашиваемых обвинением, наказание в виде от трёх до пяти лет.

- Суд объявляет прения завершёнными и отправляется в совещательную комнату для вынесения приговора.

Стук молотка. Звон в ушах. А через некоторое время снова голос судьи, словно из тумана:

- ... постановляет признать Макарова Алексея Николаевича виновным в совершении непреднамеренного убийства Коломытько Матвея Игоревича и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на восемь лет в колонии общего режима…

Звон в ушах. Голос судьи:

- ... дело номер шестьсот тринадцать считать закрытым.

Звон в ушах. Стук молотка.

© Ольга Косенко - Лось октябрь 2022

Это был интересный период в жизни, я год как переехал в новую для себя страну - Японию. Как студент поневоле, был свободен и без постоянной работы, как и без денег. И конечно подрабатывал как мог и где мог.

Одной из подработок были съемки в массовке - фильмы, сериалы, передачи на ТВ, реклама и так далее. Звучит интересно, на деле оно и было очень интересным, но крайне нестабильным в плане прибыли занятием.

Этот случай произошёл на съемках, куда меня пригласили в числе других примерно 300 человек массовки, тоже по большей части иностранцев.

Это были съемки рекламы какого-то нового вкуса очень популярного в Японии алкогольного коктейля “Strong Zero”.

Там все было серьезно - здоровенный зал с декорациями аэропорта, много людей (300 человек массовки это дохрена) и даже очень известный японец в главной роли. Не помню его имени, но он еще в последней американской Годзилле вроде снимался.

Главный герой рекламы изображал, что он прилетел откуда то, в аэропорту его окружают репортеры, он отвечает на вопросы, а потом красиво пьет этот новый коктейль. Зачем и почему - не знаю, массовку обычно не посвящают в такие подробности.

Массовка, кстати, изображала пассажиров в аэропорту. Нам говорили, как и где встать или откуда и куда идти. А так как съемки обычно занимают весь день, с большим количеством дублей, тем кому надо было ходить не повезло. Мне выпало стоять на месте. Так мы и стояли весь день, наблюдая за съемками.

Все шло своим чередом, время перевалило за полдень и всем устроили перерыв на обед в один час. Я быстро съел свой положенный комбинированный обед и просто стоял ждал продолжения съемок, когда мне на глаза попался этот злополучный стол с просто кучей банок этого коктейля, чью рекламу мы снимали.

Надо заметить, раздача чего либо массовке не было редкостью, а тут это лежало посреди зала с кучей народа, без присмотра в распакованном виде. Без задней мысли, я подошел и взял банку - решил просто потом заценить, что за штука. Никто меня не окликнул, никто мне ничего не сказал.

После окончания съемок, уже под вечер, всю массовку собирают в зале и объявляют что они посчитали и выяснилось, что кто то спер одну банку. И пока её не вернут, никого не отпустят. Там сидят 300 человек и ждут, а у меня это банка в рюкзаке, спину жжет.

Спокойно обдумать ситуацию тогда не получилось, адреналин в крови и все такое. Уж очень мне не хотелось перед такой толпой сдаваться идти и объяснять на не родном языке, что это случайно получилось и вообще я не я.

Первой мыслью было ускользнуть и поставить банку где-то в том помещении, где снимали, лишь бы не у меня её нашли. Но это сразу заметили бы, поэтому от этого плана я отказался.

Пока я раздумывал, что делать, в зале начал подниматься ропот, люди громко обсуждали ситуацию. Кто-то даже крикнул на английском: “Да это точно русские сперли!” (и я это не придумал).

В итоге я понял, что чем дольше жду, тем стыднее будет выходить перед всеми и сдавать эту чертову банку и что другого выхода нет.

Прошел между рядов вперед, отдал банку и старательно делая вид, что я не имею отношения к России, на английском объяснил что не крал, а просто не знал, что нельзя брать банки со стола.

Надо отдать должное людям в массовке, они не стали освистывать меня, а просто кричали что-то поддерживающее и одобрительное :)

Было еще много интересного на других съемках - я изображал официанта в японском детективе, американского военного в трешовой комедии, Джона Леннона для какой-то низкобюджетной японской передачи, бомжа-беженца в фантастическом фильме и других. Но так сильно я больше никогда не лажал и не сожалею об этом)