Дикие животные

Чёрный вихрь кружит над шумными рынками и грязными свалками. Это марабу — элитный отряд тотальной зачистки. В саванне эти птицы исполняют почетную роль санитара. А в городах превратились в зеркала нашей цивилизации: едят несъедобное и растят птенцов на мусоре. Природа дала им роль хранителей чистоты, но мы сделали их заложниками отходов.

Марабу — крупнейшие аисты современности. В этот род входит три вида: африканский, индийский и яванский. Все они до одури здоровые: рост — 150 см, размах крыльев — 2,5-3 метра! Но габариты — далеко не самая примечательная черта пернатых.

От привычных нам аистов у марабу осталось одно название. Местные не церемонились и назвали птаху «птица-гробовщик». Траурное оперение в черно-белых цветах, непропорционально огромный грубый клюв, голая красная шея и голова. Страшно представить, какого ребеночка принесет ТАКОЙ аист!

Полуголые пернатые — последняя инстанция для всего живого. Они не просто падальщики, а элитный отряд тотальной зачистки. Для переваривания тухлого мяса и прочих отходов у птах есть 4 уровня защиты.

Первый — механический. Их здоровенный клюв работает как огромный пинцет, которым удобно отщипывать съедобные части из самой глубины чьей-нибудь туши. При этом голая кожа на голове и шее служит как мясницкий фартук — кровь, грязь и прочие субстанции не прилипают к телу. А если те и попали на кожу — удалить нечистоты с голой поверхности куда проще, чем с перьев.

Второй уровень защиты — химический. Марабу могут безопасно питаться абсолютно любыми по качеству продуктами, ведь их пищеварительный тракт сродни промышленной химической лаборатории. Там переваривается абсолютно всё: от костей и шкуры до бактерий сальмонеллёза, ботулизма и сибирской язвы. В первом, железистом желудке, у птиц работает сильнейший желудочный сок, pH которого сравним с аккумуляторной кислотой. Он убивает большинство заразы. То, что не погибло, добивают ферменты и бактерии из пищеварительного тракта птиц.

И это — третий уровень, биологический. Тысячи «полезных» одноклеточных микроорганизмов участвуют в пищеварении и замедляют рост патогенных микробов. Свои-то уже привыкли к жесточайшей кислоте и атакам ферментов. Микробиота кишечника помогает марабу разложить и выжать крохи питательных веществ из самых испорченных продуктов. Во втором мускульном желудке всё съеденное птицей механически перетирается и переваривается окончательно.

Последний уровень защиты от воздействия токсинов и патогенов — иммунная система. Если вдруг какая-то упрямая бактерия всё-таки проберётся через предыдущие этапы защиты, снаружи пищеварительного тракта её будут поджидать клетки иммунитета. Они добьют всё болезнетворное, и марабу ничем не заразится.

Благодаря четырём этапам защиты полуголые пернатые могут питаться даже такими вещами, от которых отказываются другие падальщики: тухляк, кости, экскременты и мусор. Потому марабу — индикатор экологической обстановки региона. Просто посмотрите, чем питаются местные аисты — и всё будет понятно. В относительно благополучных ареалах птицы кушают как обычно: собирают падаль по лесам и болотам, отбирают добычу у хищников и даже порой сами промышляют охотой. Так живут яванские марабу.

А вот в Индии, Бангладеше, Непале и Камбодже падальщики переселились ближе к городам, на гигантские свалки мусора. Марабу привлекает «лёгкая еда» на помойке, однако, как показывают исследования, не такая уж она и лёгкая. Среди отходов птицам чаще всего попадаются растительные остатки и человеческая еда, которая по сравнению с мясом, пусть и тухлым, куда менее калорийная. Поэтому птицам приходится проводить больше времени в поиске пропитания. Плюс такой рацион богат всевозможными консервантами, пестицидами и прочими химическими веществами, от которых у марабу нет никакой защиты. Так, популяция индийского марабу сегодня находится на грани исчезновения.

С африканскими птицами история похожая. Их даже называют «мусорными аистами» — за пристрастие ковыряться в помойках. Они спокойно шастают по улицам города и подбирают всё, что плохо лежит. Но местные жители относятся к марабу с почтением и уважением — их чуть ли не священными считают. И это факт — если бы пернатые не утилизировали отходы в себя, всевозможные эпидемии, скорее всего, случались бы куда чаще.

Только вот для самих птиц такой образ жизни совершенно неестественный. Особенно это сказывается на птенцах.

В природе родители-марабу старательно вкладываются в потомство. Самка откладывает 1-3 яйца в большое гнездо из веток и перьев и высиживает их около месяца. А после, несмотря на свою приверженность падали, и мать, и отец охотятся на живую добычу. Первое время птенцы питаются исключительно свежим мясом — малыши пока не могут переваривать тяжёлую протухшую пищу.

По крайне мере, так было до появления человека. В местах, где пернатые сами питаются на свалках, они и птенцам приносят ядовитые вкусняшки с помойки. Молодняк аистят гибнет от отравления и непроходимости: желудок закупоривают человеческие отходы — пакеты, пластик, металл.

Марабу стали зеркалом нашей цивилизации. Там, где саванны и болота, они остаются величественными санитарами, что держат природу в равновесии. А там, где свалки и грязь, они превращаются в мрачные символы отходов, которые человечество оставляет после себя.

Источник - https://dzen.ru/a/aNpyX0Eakilxqebm

Мы привыкли к делению на М и Ж. Но у наших ближайших родственников, орангутанов, всё куда интереснее! У них есть самцы, самки и товарищи, которые не определились. С одной стороны, это половозрелые самцы. С другой — внешне они не отличаются от самок. Что это вообще такое?!

Орангутаны — достаточно крупные и чрезвычайно умные представители человекообразных обезьян. Раньше их даже считали лесными людьми, которые специально не разговаривают и сидят на деревьях, чтобы их не заставили работать. И это неудивительно, ведь эти приматы действительно очень похожи на нас.

Крупные самцы вырастают до 180 сантиметров роста и весят при этом под 80 килограмм — как среднестатистический мужчина! Только весь покрытый рыжей шерстью, с большими щёчными выростами, густой бородой и гигантским горловым мешком. У некоторых особей он свисает прям до пуза! С его помощью самец усиливает громкость брачных криков — громоподобный рев разносится по джунглям на несколько километров!

Самки-орангутаны куда меньше: всего 115 сантиметров и 40 килограмм. Мордочка у них тоже аккуратная и милая, без всяких лишних деталей. Но, как недавно выяснилось, среди орангутанов живёт ещё один «вид» самцов.

На первый взгляд такие товарищи очень похожи на самок или на подростков. Размером они со среднюю орангутангшу. Щёчных выростов и горлового мешка у них нет, мощных мускулов, которыми можно было поиграть на публику, — тоже. Разве что жиденькая бородка иногда отрастает, что-то типа девственных усиков. Учёные долгое время считали таких самцов просто неполовозрелыми особями. Но как выяснилось, у них всё в порядке с репродуктивной системой. Женоподобные товарищи периодически спариваются с самками и производят на свет вполне здоровое потомство.

В биологии известны случаи, когда у одного вида животных встречается сразу несколько встроенных разновидностей внешности у одного пола. Например, украшенная древесная ящерица. У этого вида самцы имеют три разные морфы, которые различаются по цвету горла — оранжевое, зелёное и синее. Их цвет обусловлен генетически: ящерки не просто отличаются внешне — у них разные ДНК и, соответственно, абсолютно непохожие характер и привычки.

Все различия видны на пузе. Самцы с синим или зеленым пятном на горле агрессивны и доминантны, причем чем больше пятно, тем выше уровень агрессии. А вот если пятно оранжевое или оранжево-зеленое, это говорит о миролюбивой стратегии жизни самца.

Ещё одна причина, по которой один и тот же вид выглядит по-разному — гормоны. Так, например, происходит у павианов. Их внешний вид зависит от статуса. Доминантные самцы щеголяют перед окружающими с красной мордой и пятой точкой. У подчиненных таких ярко выраженных черт нет. Но если альфача свергнут, его зад быстренько потухнет. Мозг пошлет сигнал организму о том, что выпендриваться больше нельзя — иначе получишь.

Но у орангутанов происходит уникальный процесс. Такого, похоже, нет ни у одного другого вида млекопитающих! Всё из-за рекордно долгого детства. Детеныши орангутанов не отлучаются от матери очень долго. Что уж говорить: они сосут молоко до 8 лет! Даже слонихи закрывают молочную кухню уже к 4-5 годам. А половозрелость юный обезьян обретает лишь к 15 годам.

У большинства животных процесс созревания сопровождается неизбежными и необратимыми изменениями во внешности. Под влиянием гормонов увеличивается мускулатура, появляется дополнительная оброслость и характерное поведение. Однако орангутаны проходят половозрелость без подросткового бунта! Внешне они остаются в «юношеской» форме. При этом гулять с подружками и заводить потомство они вполне себе способны! В этом и есть суть первого вида самцов орангутана — вечные подростки внешне, полноценные самцы изнутри.

Теоретически каждый самец-подросток может «эволюционировать» в брутала: с щечными выростами, бородой, мускулами и несравненной харизмой. Но на практике этого не происходит. Причина проста: где-то рядом уже есть такой бородатый самец! Орангутаны-альфачи издают громогласные крики на весь лес и метят свою территорию — сложно такого не заметить. Наличие в лесу доминантного самца снижает гормональный фон всех остальных самцов вокруг, отчего они не стремятся стать круче него, а просто сидят и не отсвечивают. Их поведение понятно — если ты не выглядишь как соперник, то шансы получить по шапке от доминанта стремятся к нулю. Но ведь если ничего не делать, то и к самкам доступ не получить? Отнюдь!

Самцы первого «подросткового» вида пользуются хитростью: они ждут, пока доминант отвлечётся, опоздает и ошибётся. Да, число их потомства значительно ниже, чем у альфача. Женоподобным самцам приходится пытать удачу с любой встречной самкой — далеко не каждая будет в репродуктивной охоте. Но и забот при этом никаких. Не нужно охранять территорию, не нужно устраивать разборки с другими альфачами. Нужно лишь выждать правильный момент!

Раздолье наступает, когда старый самец уходит на пенсию, болеет или погибает. Какое-то время «орангутаны-подростки» устраивают в лесу вакханалию и в открытую оплодотворяют всех самок вокруг. Но всё это до поры до времени. Как только доминант исчезает, гормоны у остальных начинают шалить.

Самцы-юнцы как бы «ускоряются» в росте: наращивают массу, выросты и растительность на лице. Появляется жгучее желание заявить права на этот участок леса. Как только самец «подросткового» типажа ступит на этот путь, обратной дороги уже не будет. Его телосложение и внешний вид изменится, а с ним и брачное поведение. Он перестанет хитрить и искать самок в охоте. Наоборот, будет реветь во всю глотку, призывая их к себе на территорию.

Полный метаморфоз состоится за пару месяцев. С каждым годом масса будет расти, борода становиться гуще, а нрав — тяжелее. Нежный пай-мальчик превращается в главу района и сердцееда джунглей. Теперь самки сами ищут с ним встречи! Брутальные самцы для них куда более привлекательны. Но и обязанностей у таких товарищей прибавляется вагон!

Во-первых, само передвижение становится проблемой. Вес самцов-доминантов вдвое выше, чем у самок и женоподобных самцов. А значит, ресурсов на поддержание себя любимого в форме уходит как минимум вдвое больше. Чтобы еды было много, и она всегда была под рукой, нужна территория. И это во-вторых. Брутальные самцы держат район и защищают свои владения от нападок себе подобных.

В-третьих, шлындать от самки к самке теперь не получится. На плечи альфача ложится обязанность по защите дам от посягательств других самцов. А это тоже отнимает силы и время! Большинству куда проще оставаться сыночкой-корзиночкой и продолжать свой род под женским прикрытием.

Источник - https://dzen.ru/a/aNj9QIpzrx8aCgRH

В дикой природе обычно всё предсказуемо: хищник нападает, добыча спасается. Но калифорнийский суслик перевернул правила игры. Он смеётся в лицо смерти и атакует своего главного врага — гремучую змею! Слабоумие и отвага? Нет, рабочая тактика. Охота превращается в театр абсурда: опаснейшая рептилия Северной Америки стыдливо убирается подальше от грызуна размером с крысу! Как так получается? Сейчас все расскажем.

Внешне рэмбо-суслик мало отличается от самой обычной белки из парка. Пушистый хвост, глазки-бусинки, ушки на макушке. Разве что размеры у нашего героя чуть более солидные: вес взрослого зверька доходит до 700 грамм. Но не ведитесь на внешнее очарование. Милый зверек — дитя суровых пустошей, закаленный обжигающим ветром прерий.

Дом калифорнийского суслика — земли бывшего Дикого Запада. Необузданного, пылкого, опасного. Задолго до прибытия людей борьба за жизнь здесь идёт без правил. Даже безобидным грызунам приходится идти на жесткие меры, чтобы выжить.

Вместо уютной норки — тесная коммуналка. Найти плодородную почву в пустоши — большое везение. Потому на удачном клочке земли суслики селятся несколькими поколениями. Так образуется мини-городок, хрущевка посреди прерий. Только живут там в тесноте, да в обиде. У каждого — строго отдельный вход-выход. Не дай бог сосед сунет нос не в своё дело и не на свой участок! За клочки частной собственности грызуны устраивают разборки.

К не-сородичам суслики относятся куда терпимее. Их системой ходов так или иначе пользуются более 150 местных видов! Но не думайте, что это бескорыстная доброта. Вполне вероятно, что это — хитрая стратегия для... охоты?

Основа рациона калифорнийского суслика — степное разнотравье. Клубни, злаки и даже кора. Зверь набивает под завязку не только пузо, но и защечные мешки, после чего относит всё добытое добро в нору. По крайне мере, так дела идут большую часть года.

Летом калифорнийский суслик собирает кровавую жатву. Он — один из немногих видов грызунов, что целенаправленно охотится на других грызунов. Даже ученые от такого были в шоке! Под прицел попали местные полевки. В середине лета их популяция достигает максимума. В это же время суслики обличают свою кровожадную натуру. Они не просто охотятся, но и отбирают добытые тушки друг у друга!

Жестоко? Возможно. Но каждый выход из норы может стать для калифорнийского суслика последним. На промысел он отправляется в самый разгар дня. Для других грызунов выходить из убежища в полдень сравни самоубийству. Слишком много хищников: орлы, коршуны, соколы, койоты. Чтобы спастись от них хватит пары секунд. Спринтером суслика не назовешь, но далеко бежать ему и не нужно — дальше, чем на 50 метров от убежища, он не отходит. Шухер? Сразу в дом!

Но главный враг суслика держит в тисках страха весь Дикий Запад. Гремучая змея — самая опасная рептилия Северной и Центральной Америки. На неё приходится 30-40% всех укусов ядовитых змей в США. Но пока люди ловят приступ от любого шороха в кустах, суслик делает так, чтобы гремучка сама от него шарахалась!

Наш герой выстроил сразу три ступени обороны.

Первая течет в крови. Ученые взяли сыворотку у разных популяций калифорнийских сусликов и сравнили их степень устойчивости к яду. Токсин гремучника гемотоксичен — то есть разрушает ткани и нарушает свертываемость крови. Так вот, кровь грызунов, что живут с гремучими змеями бок о бок, нейтрализует яд в 3,3–5,3 раза эффективнее, чем кровь сусликов, что с рептилиями почти не встречаются!

Суслики умеют на глаз и запах определять, какая перед ними змея: ядовитая или нет. В зависимости от этого, зверь выстраивает стратегию поведения. С ядовитыми змеями грызун ведет себя более осторожно, а на неядовитых может даже поохотиться!

Вторая ступень обороны — волк в овечьей шкуре. Точнее, суслик в змеиной коже. Рептилии регулярно сбрасывают шкуру. Для змей — мусор. Но для грызуна — настоящее сокровище. Отыскав старые сухие клочки кожи, зверек жадно проглотит все, что найдет. Но не съест. Пережует, смешает со слюной, превратит в кашицу и тщательно натрется получившейся субстанцией, словно гелем для душа! Зачем? Чтобы сбить собственный запах. Особенно заботливые матери обмазывают жижей не только себя, но и своих детенышей.

Третья ступень защиты — нападение. Обнаружив змею, суслик не убегает от неё, а атакует рептилию, задрав хвост пистолетом. Последнее — не просто уточнение. Хвост грызуна играет ключевую роль. Именно его так боится гремучка!

Помимо глаз, носа и слуха большинство змей используют для обнаружения добычи встроенный тепловизор. Специальные ямки улавливают тепло, которое исходит от жертвы. Очень удобно, когда у тебя нет лапок и весь обзор перекрыт травой. Но калифорнийские суслики научились использовать фичу змеи на собственное благо.

Обнаружив гремучника, грызуны задирают хвост и активно им машут. Это разогрев — температура хвоста повышается до 28-31 градусов. С этого момента змея видит не суслика. Тепловизор передает изображение большого и быстрого зверя, нападать на которого — себе дороже! Суслик будет упорно вилять хвостом и стоять напротив змеи до тех пор, пока та не уберется подальше от норы. Иногда противостояние длится пару минут, но порой звери стоят друг напротив друга целый час! В любой момент змея может раскусить блеф. В любой момент суслику нужно быть готовым уйти от атаки. Накал событий максимальный — как в хорошей ковбойской перестрелке!

Биологи отмечают: победителем из дуэли почти всегда выходит суслик. Змея атаковала взрослых грызунов лишь в 9,5% случаев. Но умение мастерски обманывать врага приходит с опытом. На юных сусликов гремучник нападает 3 раза чаще — количество атак увеличивается до 27%! Но если малыш освоил науку лицедейства, он доживет до 6 лет! Почтенный возраст для грызуна.

Хитростью, смекалкой и смелостью калифорнийский суслик перевернул правила игры. Самая страшная рептилия континента скрывается от него в ужасе! Вот он — истинный преемник традиций Дикого Запада!

Источник - https://dzen.ru/a/aNe7rfVNu1LQBEq1