С некоторых пор высокопоставленные чиновники, словно удав Каа из «Маугли», пытаются загипнотизировать россиян рассказами о том, что курс 100 рублей за доллар — это самое оптимальное решение.
Недавно ту же волынку затянул глава Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков:
«Комфортный показатель — 100 рублей за доллар.
На самом деле тот курс, который закрепился сейчас, нам даже не очень выгоден. Лучше бы, чтобы рубль был послабее — здесь я, пожалуй, соглашусь с главой Сбербанка Германом Грефом, который называл наиболее комфортным соотношением рубля и доллара примерно тысяча к одному. Это дало бы нашим отечественным товарам возможность более активно конкурировать с импортными. Но в ближайшее время, учитывая все имеющиеся сейчас макроэкономические факторы, такого, скорее всего, не будет».
По сути — ничего нового. Всё те же песни лоббистов крупного российского капитала о том, как слабый рубль выгоден экспортёрам и всё в этом духе. Сегодня хотим обратить ваше внимание на расчёты одного из главных федеральных СМИ — «РИА Новости» — о реальном курсе валюты, основанном на соотношении по паритету покупательной способности (ППС). Согласно этим данным (и как не верить патриотической прессе?), реальный курс рубля должен составлять 24,5 рубля за доллар.
Это в целом совпадает с так называемым индексом Биг Мака, который, опираясь на стоимость базовых продуктов, выводит наиболее взвешенный курс по ППС для валют разных стран. Так, рубль последние годы стабильно находится в диапазоне25–30 рублей за доллар.
Здесь мы наглядно видим неэквивалентный обмен. От российского трудового народа, с помощью искусственного завышения курса, выкачивают многократную стоимость: доллар и евро в реальности стоят намного дешевле. А где оседает эта прибавочная стоимость? В карманах отечественных и зарубежных капиталистов, а также чиновников, которые латание бюджетных дыр осуществляют за счёт реального обнищания населения.
Даже если допустить, что реальный курс доллара завышен не в четыре, а в два раза — и это даёт огромные сверхприбыли. Защитники такой системы часто ссылаются на «высокую волатильность» и другие факторы, которые, мол, не позволяют рублю стоить условные 30 рублей за доллар.
С марксистской политэкономической точки зрения становится очевидным: курс рубля, как и многих других валют, во многом спекулятивен и обусловлен сырьевой, экспортно-ориентированной моделью экономики. Правящему классу действительно невыгодна крепкая национальная валюта, поскольку это снижает их конкурентоспособность на мировом рынке.
Не говоря уже о других издержках, которые сокращают прибыль. Согласитесь: если платишь рабочему 50 тыс. руб., — то большая разница, когда это 500 долларов или 1000, учитывая, что доходы у тебя в валюте. А то, что такая модель экономики базируется на сверхэксплуатации народа и природных ресурсов, поскольку ориентирована на экстенсивный, а не интенсивный рост — кого это волнует? Какая разница господам начальникам, что будет с Россией через 50 или 100 лет? Им и их потомкам тут не жить. Ещё Маркс в "Капитале" верно подметил:
«Après nous le déluge» [«После меня хоть потоп!»] — вот лозунг всякого капиталиста и всякой капиталистической нации. Поэтому капитал беспощаден к здоровью и жизни рабочего повсюду, где общество не принуждает его к другому отношению».
Таким образом, разговоры о «комфортном курсе» — это не про экономику, а про механизм изъятия прибавочной стоимости у всего общества в пользу узкой группы экспортёров и спекулянтов. Разрыв между реальным паритетом и официальным курсом — это не случайность и не ошибка, а институционализированная форма эксплуатации, где слабый рубль превращается в инструмент передела доходов. Такой порядок выгоден только капиталу, но он объективно подрывает производственные силы страны и обрекает её на вечное сырьевое существование.
На протяжении веков в общественном сознании укоренилось представление о человеке как о существе, по своей сути эгоистичном, движимом исключительно личной выгодой и агрессией. Эта точка зрения, часто подкрепляемая упрощенными интерпретациями биологии и эволюции, служит удобным оправданием для социальных систем, основанных на конкуренции и неравенстве. Утверждается, что эти системы являются неизбежным отражением нашей "истинной" природы.
Однако, человеческая природа не является фиксированной биологической константой, а представляет собой динамичное и пластичное явление, формируемое в значительной степени социальными, культурными и историческими факторами. Наши способности к сотрудничеству, эмпатии и альтруизму не являются случайными отклонениями, а глубоко укоренены в нашей социальной сущности. В этой статье мы хотим развенчать миф о врожденном эгоизме и показать, что человек определяется обществом, в котором он воспитывается и развивается.
Раздел 1: Биологический детерминизм — упрощенный взгляд на сложную реальность
Идея о том, что человеческое поведение полностью или преимущественно определяется генетикой или врожденными биологическими факторами, известна как биологический детерминизм. Эта концепция, хотя и кажется на первый взгляд логичной, часто ведет к опасным упрощениям и использовалась в истории для оправдания социальных неравенств, таких как расизм, сексизм или классовое расслоение, путем приписывания их якобы естественным, биологическим различиям между группами или индивидами. Однако современные научные исследования убедительно опровергают эти редукционистские утверждения [1].
Критика социобиологии: Недооценка социального контекста
Социобиология, возникшая в 1970-х годах, предприняла попытку объяснить социальное поведение животных, включая человека, с точки зрения эволюционной биологии. Хотя она внесла вклад в понимание некоторых аспектов поведения, ее применение к человеку часто подвергалось критике за чрезмерный биологический детерминизм и игнорирование сложной роли культуры и социального обучения. Критики, такие как группа Sociobiology Study Group of Science for the People, указывали на то, что социобиология "злоупотребляет основными концепциями и фактами генетики и эволюционной теории, утверждая вещи, которые являются совершенно неизвестными, игнорируя целые аспекты" [2].
"Они злоупотребляют основными концепциями и фактами генетики и эволюционной теории, утверждая вещи, которые являются совершенно неизвестными, игнорируя целые аспекты..." (Sociobiology Study Group of Science for the People, 1976).
Эта критика подчеркивает, что попытки свести сложное человеческое поведение исключительно к генетическим предрасположенностям упускают из виду огромное влияние социального контекста, обучения и культурных норм. Социобиологические теории, по мнению критиков, часто были построены таким образом, что их невозможно было проверить эмпирически, и использовались для оправдания существующих социальных иерархий, представляя их как "естественные" или "биологически обусловленные".
Гибкость генома и среды: Взаимодействие, а не предопределенность
Современные исследования в области генетики и нейробиологии показывают, что взаимосвязь между генами и поведением гораздо сложнее, чем предполагал биологический детерминизм. Мы уходим от модели "гены диктуют поведение" к пониманию сложного взаимодействия между генетикой и окружающей средой. Например, статья "The genomic case against genetic determinism" в PLoS Biology утверждает, что "несколько мрачных глав нашей истории ярко иллюстрируют опасности генетического детерминизма для поведения" [3].
"Несколько мрачных глав нашей истории ярко иллюстрируют опасности генетического детерминизма для поведения, который приписывает доминирующую и чрезмерно упрощенную роль наследственности. Генетический детерминизм способствовал росту евгеники..." (Robinson et al., 2024).
Авторы подчеркивают, что гены, влияющие на поведение, функционируют гибко, контекстуально и стохастически, а не детерминистически. Это означает, что генетические предрасположенности не являются жестким приговором; их проявление в значительной степени зависит от условий окружающей среды и социального опыта. Генетические различия часто определяют, как черта реагирует на внешние стимулы, а не напрямую контролируют саму черту [3]. Таким образом, даже при наличии генетических факторов, социальная среда играет решающую роль в формировании поведенческих паттернов.
Раздел 2: Человек как социальный конструкт: Формирование личности в обществе
В противовес биологическому детерминизму, концепция социальной конструкции человеческой природы утверждает, что многие аспекты того, что мы считаем "человеческой природой", на самом деле формируются социальными и культурными процессами. Это не отрицает биологической основы человека, но подчеркивает, что биологические факторы взаимодействуют с социальными и культурными влияниями, создавая сложное и изменчивое понятие "человеческой природы".
Роль социализации: От биологического организма к социальному существу
Социализация — это фундаментальный процесс, посредством которого индивиды усваивают культуру своего общества, включая нормы, ценности, убеждения и модели поведения. Этот процесс начинается с рождения и продолжается на протяжении всей жизни, формируя личность, самосознание и социальные навыки человека. Как отмечают различные источники, "социализация — это процесс, посредством которого индивиды усваивают свою культуру и становятся полноценными людьми" [4]. Без социализации люди не развивают те характеристики, которые мы считаем типично человеческими.
Примеры, иллюстрирующие критическую роль социализации:
Феномен "диких детей" (дети-маугли): Эти трагические случаи, когда дети росли в изоляции от человеческого общества (например, Каспар Хаузер, Амала и Камала, Джини), служат ярким доказательством. Такие дети демонстрируют поразительное отсутствие базовых человеческих качеств: они не могут говорить, ходить прямо, проявлять эмпатию, их поведение часто напоминает животных. Их биологический потенциал к развитию человеческих черт не был реализован из-за отсутствия социальной среды. Это убедительно показывает, что человеческая природа не является врожденной, а формируется в процессе социального взаимодействия [5].
Развитие речи: Способность к языку является одной из ключевых характеристик человека. Однако мы не рождаемся со знанием языка. Мы учимся говорить, слушая и взаимодействуя с другими людьми. Если ребенок не слышит человеческую речь в критический период развития, он никогда не сможет овладеть ею в полной мере. Это прямое доказательство того, что даже такая фундаментальная человеческая способность, как язык, является социальным конструктом, а не исключительно врожденной программой.
Культурное влияние на поведение: Многообразие человеческих проявлений
Культура играет огромную роль в формировании человеческого поведения, мышления и восприятия мира. Различные культуры имеют разные нормы, ценности и традиции, которые влияют на то, как люди думают, чувствуют и действуют. То, что считается "нормальным" или "приемлемым" поведением в одной культуре, может быть совершенно неприемлемым в другой. Как подчеркивается в статье "Cultural Influences on Behavior", "культурный фон и общественные нормы влияют на человеческое поведение и психологию" [6].
Примеры культурной пластичности человеческого поведения:
Выражение эмоций: В разных культурах существуют свои правила выражения эмоций. Например, в некоторых восточных культурах открытое проявление гнева или горя может считаться неприличным, в то время как в других культурах это вполне приемлемо. Это не означает, что люди в разных культурах чувствуют по-разному, но они учатся по-разному выражать свои эмоции в соответствии с культурными нормами. Например, в японской культуре принято сдерживать внешние проявления негативных эмоций, в то время как в некоторых средиземноморских культурах эмоциональность считается нормой.
Агрессия и насилие: Если бы агрессия была врожденной и неизменной чертой, мы бы видели ее одинаковые проявления во всех обществах. Однако антропологические исследования показывают огромные различия в уровне насилия между культурами. Некоторые общества, такие как Семаи из Малайзии или Мбути из Конго, известны своим миролюбием и отсутствием организованного насилия, в то время как другие, напротив, демонстрируют высокий уровень агрессии. Это доказывает, что агрессия — это не неизбежный "звериный инстинкт", а скорее поведенческая стратегия, формируемая культурными нормами и социальными условиями.
Раздел 3: Сотрудничество и эгалитаризм: Альтернативная история человечества
Миф о "человеке-хищнике" часто подкрепляется идеей о том, что история человечества — это бесконечная череда войн и борьбы за выживание. Однако это однобокий и искаженный взгляд. На самом деле, история и этнография изобилуют примерами широкомасштабного сотрудничества и существования неиерархических обществ, которые ставят под сомнение любое утверждение о врожденном эгоизме.
Триумф кооперации: От первобытных общин до глобальных инициатив
Способность к сотрудничеству — это не слабость, а одна из величайших сил человечества, которая позволила нам выжить и процветать. Эволюция человека, вопреки циничным утверждениям, была тесно связана с развитием кооперативных стратегий. Как отмечается в The New Atlantis, "охотники-собиратели также координировали свои действия в кооперативных начинаниях, таких как групповая охота и собирательство, а также через обмен пищей, трудом и..." [8].
Конкретные примеры, опровергающие миф об эгоизме:
Первобытные общества: В большинстве обществ охотников-собирателей, которые составляли подавляющее большинство человеческой истории, доминировали принципы эгалитаризма и взаимной помощи. Ресурсы часто распределялись поровну, а социальный статус основывался на навыках и вкладе в общее благо, а не на накоплении богатства. Например, у бушменов Кунг Сан из Калахари, известны строгие нормы, препятствующие накоплению личного богатства и поощряющие щедрость и обмен.
Искоренение оспы: Один из величайших триумфов человечества — полное искоренение оспы — стал возможен только благодаря беспрецедентному глобальному сотрудничеству между странами, правительствами и миллионами медицинских работников. Это не было результатом эгоистичной конкуренции; это был акт коллективного альтруизма ради общего блага [9].
Кооперативное движение: На протяжении всей истории возникали и процветали кооперативные движения, основанные на принципах взаимопомощи и демократического контроля. От первых рабочих кооперативов до современных сельскохозяйственных и потребительских кооперативов, эти структуры демонстрируют, что люди способны организовываться на основе сотрудничества, а не только конкуренции [10].
Неиерархические общества: Доказательство возможности равенства
Миф о "естественной иерархии" — еще один столп, на котором держится оправдание социального неравенства. Однако этнография и археология показывают, что иерархия — это не неизбежная судьба, а социальный выбор. Существовали и существуют общества, которые успешно функционируют без жестких властных структур.
Примеры неиерархических обществ:
Поверти-Пойнт (Poverty Point): Это древнее поселение в Северной Америке (около 1700-1100 гг. до н.э.) является археологическим чудом. Здесь были построены огромные земляные сооружения, свидетельствующие о высоком уровне организации и сотрудничества, но при этом отсутствуют признаки централизованной власти или социальной иерархии. Это доказывает, что масштабные проекты могут быть реализованы без "сильной руки" правителя [11].
Пигмеи Мбути: Живущие в лесах Конго, Мбути известны своим эгалитарным обществом. У них нет вождей или формальных лидеров; решения принимаются консенсусом, а конфликты разрешаются через диалог и примирение. Их социальная структура основана на гибкости и равенстве, что опровергает идею о "врожденной" потребности в иерархии.
Некоторые анархические общины: В современной истории также существуют примеры сознательно построенных неиерархических общин, которые, несмотря на все трудности, демонстрируют жизнеспособность альтернативных социальных моделей. Хотя они часто сталкиваются с внешним давлением, их существование является живым доказательством того, что человеческая природа не обречена на иерархию.
Эти примеры не являются аномалиями; они — часть богатой палитры человеческого социального опыта. Они показывают, что сотрудничество и равенство — это не утопические мечты, а реальные, исторически подтвержденные возможности, которые были реализованы в различных формах на протяжении всей истории человечества.
Раздел 4: Мозг — не тюрьма, а пластичный инструмент для социальных связей
Даже на уровне биологии, в самом нашем мозге, мы находим доказательства того, что человеческая природа не фиксирована, а постоянно формируется под влиянием опыта и окружающей среды. Миф о "жестко запрограммированном" мозге, который диктует нам эгоизм, развенчивается перед лицом современных нейробиологических открытий.
Нейропластичность: Мозг, который учится быть человеком
Наш мозг — это не статичный орган; он постоянно меняется и адаптируется в ответ на опыт. Это явление, известное как нейропластичность, означает, что связи между нейронами могут укрепляться, ослабевать или даже формироваться заново в ответ на наш опыт. И социальный опыт играет здесь ключевую роль. Как отмечается в PNAS, "мозговые цепи пластичны и перестраиваются стрессом, чтобы изменить баланс между тревогой, контролем настроения, памятью и принятием решений" [14].
"Мозговые цепи пластичны и перестраиваются стрессом, чтобы изменить баланс между тревогой, контролем настроения, памятью и принятием решений." (McEwen, 2012).
Это означает, что наш мозг не запрограммирован на эгоизм или агрессию. Напротив, он постоянно адаптируется к социальной среде. Если мы живем в конкурентном, агрессивном обществе, наш мозг может развивать соответствующие паттерны. Но если мы живем в кооперативном, эмпатичном обществе, наш мозг будет формироваться таким образом, чтобы способствовать этим качествам. Наш мозг — это не приговор, а инструмент, который мы формируем своим социальным опытом.
Нейробиология эмпатии и сотрудничества: Мы созданы для связи
Самые последние исследования в области социальной нейробиологии показывают, что эмпатия и сотрудничество не являются "неестественными" или "слабыми" чертами. Напротив, они глубоко укоренены в нашей биологии. Мы буквально "созданы" для связи с другими.
Зеркальные нейроны: Открытие зеркальных нейронов произвело революцию в нашем понимании эмпатии. Эти нейроны активируются как тогда, когда мы выполняем действие, так и когда мы наблюдаем, как это действие выполняет кто-то другой. Они позволяют нам "чувствовать" то, что чувствуют другие, и понимать их намерения. Это биологический механизм, лежащий в основе нашей способности к сопереживанию [16].
Нейронные сети вознаграждения: Исследования показывают, что акты сотрудничества и альтруизма активируют те же центры вознаграждения в мозге, что и еда, секс или деньги. Это означает, что помогать другим, сотрудничать и проявлять щедрость — это не "жертва", а источник удовольствия и удовлетворения. Как утверждает Дж. К. Риллинг, "нейробиология сотрудничества и альтруизма" показывает, что просоциальное поведение внутренне мотивирующе [17].
"Нейробиологические исследования показывают, что просоциальное поведение внутренне мотивирующе, активируя системы вознаграждения в мозге." (Rilling, 2011).
Эти открытия полностью опровергают идею о том, что человек по своей природе эгоистичен. Напротив, наша биология, наш мозг, настроены на социальное взаимодействие, эмпатию и сотрудничество. Мы — социальные существа до мозга костей.
Заключение: Человек — это проект, а не предопределенность
Мы начали это исследование с целью развенчать миф о "заранее предопределенной социальной человеческой природе", который служит оправданием для эгоизма, конкуренции и социального неравенства. Мы представили убедительные доказательства из самых разных научных областей, которые показывают: человек — это не хищник, не эгоист, и капитализм не является неизбежным следствием нашей "природы".
Биологический детерминизм — это устаревшая концепция, опровергнутая современной генетикой и нейробиологией. Наши гены — это не жесткий сценарий, а гибкий набор инструкций, которые реализуются в зависимости от среды.
Социализация и культура — это мощнейшие силы, которые формируют нас от рождения до смерти. Без общества мы не становимся людьми в полном смысле этого слова. Наши эмоции, гендерные роли, даже агрессия — все это формируется культурными нормами, а не врожденными инстинктами.
История и этнография изобилуют примерами широкомасштабного сотрудничества и существования неиерархических обществ, которые доказывают, что человек способен к альтруизму и равенству. Искоренение оспы и древние поселения, такие как Поверти-Пойнт, — это не аномалии, а свидетельства нашей истинной социальной природы.
Нейробиология показывает, что наш мозг пластичен и постоянно адаптируется к социальной среде. Более того, эмпатия и сотрудничество активируют центры вознаграждения в мозге, доказывая, что просоциальное поведение является внутренне мотивирующим.
Человек — это не предопределенность, а проект. Мы не обречены на вечную борьбу и эгоизм. Признание того, что наша природа формируется обществом, дает нам огромную силу и ответственность. Это означает, что, изменяя социальные условия, мы можем формировать человеческую природу в направлении большей кооперации, эмпатии и справедливости. Это дает нам надежду на создание более гуманных и справедливых обществ, где доминируют не мифы о "хищной природе", а реальные возможности для коллективного процветания.
[13] Rosenfeld, H. "Non-hierarchical, hierarchical and masked reciprocity in an Arab village." Anthropological Quarterly, vol. 47, no. 2, 1974, pp. 139-157. JSTOR, https://www.jstor.org/stable/3317031.
[14] McEwen, B. S. "Brain on stress: How the social environment gets under the skin." Proceedings of the National Academy of Sciences, vol. 109, no. 43, 23 Oct. 2012, pp. 17348-17354. PNAS, https://www.pnas.org/doi/10.1073/pnas.1121254109.
Есть в Государственной Думе такая депутатка (депутатша? депутатесса?)-единоросс Татьяна Буцкая. Знаменита эта дама, мягко говоря, экстравагантными инициативами: от запрета продажи сладостей в алкомаркетах до контроля со стороны работодателя семейной жизни работников и сегрегации по семейному положению. В общем, замечательная женщина — не зря занимает высокий пост первого заместителя председателя Комитета Госдумы по защите семьи, вопросам отцовства, материнства и детства.
Фото с сайта Единой России. Медведь с баллалайкой какбэ намекае
Ну если к откровенному презрению начальства мы привыкли, то когда оно совмещается с, аккуратно говоря, сомнительными с научной точки зрения убеждениями в голове очередного депутата, получается просто какой-то взрывной микс. Так, единоросска дала ценный совет всем россиянам: есть только отечественные продукты.
Думаете, из-за патриотизма или банально из-за того, что заморские продукты недоступны многим россиянам? Нет! Всё дело в особой «русской генетике», которая якобы не настроена на иностранные деликатесы!
Лето — это период, когда стол наполняют не просто свежие ягоды, фрукты и овощи, а те, что выросли в нашей полосе, ведь организм генетически настроен на картофель, морковь, землянику, огурцы, а не на бананы или манго.
Как бы тут сказать, чтобы никого не обидеть… Это просто какая-то антинаучная чушь! По-другому и не скажешь. Тот же самый картофель попал в Россию только в конце XVII — начале XVIII века при Петре I. По стране он распространился ещё позже. А европейцы привезли его вообще из Южной Америки — как раз оттуда, где растут те самые бананы и манго. И примерно то же самое можно сказать практически про всё. Например, огурцы вообщеродом из Юго-Восточной Азии.
Если бы госпожа депутат ознакомилась с рационом средневекового русского крестьянина, то узнала бы, что там практически нет «традиционных» продуктов, на которые «генетически настроены» наши организмы. Сомневаемся, что Буцкая часто питается полбой или репой.
А знаете, что самое страшное во всём этом? Это не само заявление Буцкой. В конце концов нелепые заявления чиновники делают очень часто (...и мы к этому привыкли?). Страшно то, что про всё это рассказывает человек, который получал образование в двух медицинских университетах и должен прекрасно знать, как работает генетика.
Ну а для нас это ещё один наглядный пример того, что в системах, где граждане не могу напрямую влиять на политику, рано или поздно начинает доминировать отрицательная селекция. В начальники попадают по принципу лояльности, а не реальных навыков и компетенций.
Как же хотят наши начальнички, чтобы большой белый господин признал их за равных. Каждый раз одно и то же: как только приезжает более-менее важный человек с Запада, включается протокол «американец приехал», и начинается ворох сообщений о том, как заморский гость восхитился видом Москвы или Санкт-Петербурга, как ему нравится наша кухня и что, вообще, мы ничем не хуже США и Европы.
Вот приехал представитель Трампа Стив Уиткофф. Его сразу же повели гулять по парку «Зарядье» (предварительно оцепив, чтобы всякий плебс не мешался), а затем, в ресторане La Grande, он съел чебурек за 550 рублей. И из этого все СМИ раздувают новости огромного масштаба. Самый кринж, пожалуй, выдал канал «Москва 24», который сделал целый сюжет про то, какой вкусный чебурек съел американец. На этом фоне даже перлы ведущей вроде «дипломатичный ценник» вместо «демократичного» уходят на второй план.
Согласитесь, всё это похоже на отношение аборигенов Африки к колонизаторам. О каком чувстве национального достоинства можно говорить, если главной новостью дня становится факт, что американец съел чебурек в парке?
Отечественный правящий класс очень сильно ориентирован на Запад. Олигархи и чиновники буквально спят и видят, как бы стать его частью. Собственно, с 1991 года они ломятся туда во всю прыть. И речь не только о двойных паспортах, недвижимости и отпрысках в западных университетах, а о всей политике последних 30 лет, которая ставила интересы иностранных инвесторов выше интересов россиян. Вплоть до того, что некто даже закрыл военные базы на Кубе и во Вьетнаме, а следом организовал базу НАТО под Ульяновском — лишь бы понравиться белым господам.
Итог известен: облапошили, водили за нос и далее по списку. Вероятно, это ощущение ущербности и неполноценности действительно является, хотя и субъективным, но важным фактором в современной внешней политике нашего богоспасаемого отечества. Антизападная истерия последних лет тоже укладывается в такое предположение. Это реакция отвергнутой сожительницы (не будем использовать более грубое слово), которая все еще надеется, что ее возьмут замуж.
- то «Мифы могут спровоцировать на безумные действия». Историк Шубин о создании Лениным Украины, желании поражения своему правительству и Брестском мире
Александр Шубин — российский историк, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН. Профессор Государственного академического университета гуманитарных наук и Российского государственного гуманитарного университета.
В последнее время не только историки, но и многие представители власти вспоминают Владимира Ленина и большевиков недобрым словом. Звучат тезисы о том, что когда они решали национальный вопрос при формировании СССР, то «заложили бомбу» под Советский Союз, попутно «создав Украину». При этом высказываются предположения о том, что их финансировала Германия, которой во время Первой мировой войны была якобы выгодна революция в Российской империи. RTVI попросил историка, главного научного сотрудника Института всеобщей истории РАН Александра Шубина рассказать о том, как такие взгляды на историю соотносятся с научной точкой зрения.
Следует ли рассматривать высказывание Ленина о том, что «нужно желать поражения своему правительству» в качестве предательства родины
Ленин желал поражения своему правительству, а не своей родине, стране. Это он всегда различал. Но при этом не будем забывать, что он желал поражения и всем остальным правительствам. Концепция Ленина не была оригинальной, это тема очень активно обсуждалась во Втором Интернационале, и многие выступали за это. Ее поддерживали, например такие германские социалисты как Карл Либкнехт, Роза Люксембург и другие.
Речь шла о том, что все правительства должны потерпеть поражение в этой войне, причем как можно скорее, поскольку это убийство людей ради чуждых людям интересов господствующего класса, который хочет на ней нажиться. Таким образом рабочие, получившие оружие, должны свергнуть свои правительства и прекратить эту войну.
Владимир Ленин произносит речь на Красной площади в годовщину большевистской революции в 1918 году
Ленин добавил к этой концепции превращение войны империалистической в гражданскую. Причем для него эта гражданская война представлялась вовсе не той, которую впоследствии вели между собой белые и красные, а состояла прежде всего в свержении самодержавия. Также он считал необходимым свержение кайзера Вильгельма и буржуазных правительств в Великобритании и Франции.
Был ли Брестский мир «поражением, вырванным из лап победы»
Мы видим, что российская армия не умела побеждать немцев. В начале войны нахрапом получилась выиграть один серьезный бой при Гумбиннене, в итоге не вылившийся в какую-то существенную перспективу. Российские войска били австро-венгерские, даже взяли Львов один раз. Но потом приходили немцы, били с фланга и отгоняли россиян, которые несли большие потери. В 1916 году ценой огромных усилий и жертв был осуществлен так называемый Брусиловский прорыв. Линия фронта австро-венгерских войск отодвинулась, но сокрушительной победы опять не было.
В 1917-м году Россия вновь собирались брать штурмом Львов — так, как будто не было первого раза. Что ж, пришли бы немцы, снова ударили по флангу. Последний раз такую операцию пытался провести Александр Федорович Керенский в июне 1917 года, и снова немцы нам накостыляли. Российская армия была сильнее австро-венгерской, если напрягалась, но слабее германской, и с этим ничего поделать было нельзя.
В этих раскладах Великобритания и Франция давно поняли, что нужно действовать измором. Они рассчитывали своей экономической мощью, мощью своих колониальных империй, зажать Германию. России стоило бы, с учетом этого, возможно, производить какие-то беспокоящие действия, но класть такое количество воинов в достаточно бесперспективных наступлениях было преступной стратегией.
Мы знаем, что в итоге Германию и Австро-Венгрию измором взяли. Возникает вопрос: не стоило ли просто подождать и оказаться в лагере победителей? Но дело в том, что измором взяли и Россию. Потому что российская экономика и российское общество оказались для войны на измор самым слабым. Россия рухнула первая.
Экономическое падение в ключевых отраслях, необходимых в том числе и для военного производства, начинается в 1916-м году, то есть еще до Февральской революции. Для победы над Германией был очень важен экономический потенциал, который реализовался в этой войне только после того, как США вступили в нее весной 1917-го года.
Во многом это было реакцией на свержение самодержавия, потому что оно было крайне непопулярно в Соединенных Штатах. И когда самодержавие пало, президент Вудро Вильсон сумел все-таки справиться с общественным мнением, с противниками вступления в войну. Это стало одним из важных факторов. Поэтому падение самодержавия содействовало падению Германии и Австро-Венгрии в этой войне.
Могла ли Россия продержаться до конца войны без Брестского мира? Это вопрос уже к Ленину. Но я напомню, что он приехал в Россию уже после Февральской революции и пришел к власти под лозунгом скорейшего мира. Этот лозунг был поддержан огромными массами, прежде всего солдат. Люди просто не понимали, зачем им продолжать эту войну, что они вообще от нее получат? Что от выхода к проливам для Черноморского флота получит крестьянин или рабочий? Зачем это нужно?
При этом Ленин выступал за то, что мир должен быть заключен без аннексий и контрибуций, что необходимо закончить войну вничью. Но это была не его уникальная идея. Она была выдвинута на Циммервальдской конференции в 1915 году. Напомню, что в ней участвовал, например, Виктор Михайлович Чернов, лидер партии эсеров и министр временного правительства в дальнейшем.
Проблема Брестского мира заключалась в некоторой подмене целей. Ленин говорил, что большевики лучше, чем эсеры и меньшевики, и уж тем более, чем кадеты справятся с задачей заключения честного мира — а не любого мира. Здесь они и обманули, и сами обманулись, потому что им этого не удалось.
Германия поставила очень жесткие условия. Контрибуцию Брестский мир не предусматривал, финансовый вопрос перенесли на следующий виток переговоров. А что касается аннексий, то Германия говорила, что она ни на какие территории не претендует, но, мол, вы же сами выступаете за самоопределение народов. Соответственно, давайте, откажитесь от прав на народы, которые вы не контролируете своей полуразвалившейся армией и красногвардейцами, и мы уж сами как-то поможем им самоопределиться. Здесь, понятное дело, речь шла о выстраивании некоторой системы марионеточных прогерманских государств.
Все определялось тем, может российская армия сопротивляться, или не может. Сухопутные российские войска показали себя очень плохо в июне 1917-го года. В условиях возможного натиска Германии, Ленин просто сделал вывод, что мы не сможем противостоять, и необходимо договариваться — это вынужденная мера.
Русская пехота идет в бой в Польше, август 1914 года
То, что положение российской армии было неудовлетворительным, показал первый удар Германии 18 февраля 1918 года после разрыва брестских переговоров. Эта операция называлась «Удар кулаком». С небольшими силами немцами и их союзниками были взяты Киев, Минск, Псков и Нарва. В итоге могло развернуться наступление на Петроград. Взяли бы они его вряд ли, но нанести огромный ущерб Советской республике могли.
Даже Троцкий тогда согласился с Лениным, что мир придется подписывать. Сразу было заявлено, что мы считаем его несправедливым и при первой возможности откажемся от него. Что и случилось сразу разу после падения Германской империи в ноябре 1918 года.
Поэтому здесь Ленин действовал не как «немецкий агент», а как политик, оказавшийся в тяжелой ситуации — отчасти благодаря своей предыдущей самоуверенности. Надо сказать, что аналогичное мнение о невозможности продолжать войну высказывали и некоторые небольшевистские политики. Впрочем, некоторые большевики говорили, что такая возможность есть, но это надо делать скорее партизанскими методами. Им, как и левым эсерам, дали возможность попробовать это на Украине, что кончилось полным провалом. Украина была поставлена под контроль Германии.
Мог бы царский режим выиграть Первую мировую, не случись Февральская революция
Если бы Февральская революция не случилась, — а она была обусловлена все-таки очень глубокими причинами, — то, конечно, самодержавие, даже в случае падения Петрограда, переместилось бы в Москву, и в финале войны мы бы оказались в лагере победителей. Но напомню, что те государства, которые плохо сражались в ходе Первой мировой войны — отступали, терпели поражение, — получили в итоге мало. Например, Италия рассчитывала на гораздо большее, чем то, что ей дали в итоге. И это вызвало большую обиду у итальянских националистов, и, в частности, у основателя фашизма Муссолини, который активно на этом спекулировал в борьбе за власть.
Что касается России, то стоит вспомнить, что Соединенные Штаты Америки категорически требовали независимости для Польши. Таким образом идея объединить Польшу под русским скипетром терпела крах, и даже вставал вопрос о территориальном сокращении Российской империи. А независимость Польши фактически была одним из условий вступления США в войну.
Дальше все планировали поделить Османскую империю. В 1919 году русскую долю при ее разделе пытались всучить американцам и итальянцам. Но это кончилось тем, что в 1920-1922 года Мустафа Кемаль разбил всех, кто влез Турцию. Так что и здесь Россия, ослабленная войной, вряд ли смогла бы получить ожидаемое.
Так что, возможно, была бы еще пара сезонов военной кампании, скорее всего неудачных. В итоге Российская империя смогла бы более или менее восстановить свою территориальную целостность примерно в тех границах, в которых потом существовал Советский Союз. Разве что, может, Прибалтику бы удержали на 20 лет раньше, хотя и об этом с уверенностью говорить не приходится.
Если резюмировать, то в случае отсутствия Февральской революции, Российская империя испытала бы тяжелый кризис в условиях неблагоприятных кампаний. И не факт, что сохранила свою территорию в границах 1914-го года, даже оказавшись в лагере победителей.
Была ли Германии выгодна революция в России
Здесь мы отталкиваемся от логики «кому это выгодно», которая в истории не является способом доказательства. Ведь, с другой стороны, Ленину была выгодна революция в Германии. И следует ли из этого, что Ленин организовал там ноябрьскую революции 1918-го года? Нет, не следует, при том, что большевики оказывали содействие и помогали немецким левым социал-демократам, будущим коммунистам — тому же Либкнехту. И все равно влияние Советской России на начало революции в Германии было минимальным.
Тут аналогичная ситуация. Конечно, Ленин и Вильгельм II не любили Николая II. Его, впрочем, много кто не любил — и Милюков, и эсеры, и даже президент США Вудро Вильсон, который потом оказался союзником Антанты.
Поэтому здесь нужно тщательно расследовать не вопрос о том, кому это выгодно, а о том, что было сделано. Действительно, революционерам дали в пломбированном вагоне переместиться в Россию в 1917-м году после Февральской революции. Значило ли это, что Ленин должен был быть обязан Вильгельму II? Ничуть. И Ленин так не считал.
Студенческая демонстрация Санкт-Петербург во время февральской революции 1917 года
Существуют всякие документальные и художественные фильмы, где показывается, как Ленина инструктируют в Берлине. Это, конечно, полный бред, но душок от переезда через Берлин действительно остался неприятный. Напомню, что таким же образом в Россию вернулись и Мартов, и Натансон, то есть деятели других партий, меньшевики, эсеры, и это их тоже компрометировало, но политическую биографию не погубило. Ведь их не пропускали государства Антанты. Если бы они находились в эмиграции, скажем, в Швеции, то им было бы проще.
Финансировал ли немецкий Генштаб Ленина
Я подробно исследовал этот сюжет. У меня есть книга «Великая Российская революция», в которой этой проблеме посвящена глава.
Те средства, которые теоретически могли бы попасть в руки Ленина и сыграть какую-то роль в его успехах, точно не были деньгами германского государства. Финансовый след появляется, если мы ищем, каким образом большевистская партия, причем в партнерстве с «Социал-демократией Королевства Польского и Литвы», то есть с представителями леворадикальной, но все-таки другой партии, купили типографию для газеты «Правда». На нее они потратили примерно 250 тысяч рублей — очень крупная сумма по тем временам, но не экстраординарная.
На эту тему существует большой объем литературы, опубликовано много источников, в том числе следственное дело большевиков. У меня получается, что приходы и расходы большевиков не сходятся на 30 тысяч. Как был покрыт этот незначительный дефицит, точно неизвестно. Но в принципе могли помочь большевик Ганецкий и польский левый социал-демократ Козловский.
Яков Фюрстенберг (Ганецкий) руководил фирмой, принадлежавшей Александру Парвусу, который был подданным Османской империи, жил в Германии. Он был правым социал-демократом, политическим махинатором и бизнесменом, в прошлом — российским подданным, товарищем Троцкого во время революции 1905-го года. В этот момент он уже разошелся с большевиками и официально дел с ними никаких имел.
На фирму Парвуса, управляющим которой работал Ганецкий, направлено огромное внимание — якобы через нее шло некое финансирование большевиков. Но финансы наоборот шли из России в Швецию, где работала эта фирма. Она поставляла продукцию в Россию — лекарства, письменные принадлежности, — а деньги шли в обратном направлении.
Более того, этот денежный поток был перекрыт постановлением Временного правительства, которое вообще закрыло вывоз денег из страны. Фирма была после этого обречена. У нее были еще какие-то капиталы, но этот корабль тонул, и Парвус потерял к ней интерес.
Ганецкий был товарищем Ленина. Почему бы ему не вынуть из такой фирмы немножечко денег? Он привозил в Россию незначительную сумму денег, в том числе и на оплату адвоката фирмы Козловского, который мог передать средства на типографию. И повторю, что речь идет о незначительной части затрат на нее.
Правда, как только типографию запустили, она печатала брошюры как раз для польских социал-демократов. Предполагалось, что она начнет печатать «Правду». Но в этот момент произошли июльские события, типография была захвачена, редакция разгромлена, и таким образом ничем это для победы большевиков не помогло.
На этом эпизоде, где ничего до конца не доказано, основана вся эта перевернутая пирамида предположений о том, что Ленина финансировал германский Генштаб. Нет, германский Генштаб его не финансировал. Парвус лично Ленина тоже не финансировал. Но, может быть, сотрудник Парвуса, он же по совместительству большевик Ганецкий мог сделать небольшое полезное дело даже без ведома Парвуса. Но из-за неудач большевиков в июле 1917-го года даже гипотетически возможная незначительная помощь со стороны Ганецкого не сыграла заметной роли в политических успехах большевиков и Ленина.
Создал ли Ленин Украину
Тогда уж Ленин “создал” не только Украину, но и Российскую Федерацию, причем в гораздо большей степени, чем принял участие в “создании” Украины. Напомню, что современное российское государство — это Российская Федерация, а не Российская империя. Она является независимой с 25 декабря 1991 года. Российская федерация и Российская империя — это разные государственные образования с совершенно разными границами. И это разные этапы нашей, конечно же, большой тысячелетней истории, которая у нас с украинцами зачастую является общей.
Саммит СНГ в Минске, Беларусь, 30 декабря 1991 года. Станислав Шучкевич (Беларусь), Борис Ельцин (Россия), Леонид Кравчук (Украина) (Слева направо)
И Украина, и Российская федерация — исторические наследники Российской империи. Эту общую историю мы не имеем права приватизировать.
Здесь нужно, конечно, быть очень четким в формулировках. Страна Украина как нечто отдельное с доминирующим на определенных территориях украиноязычным населением существует много веков. Есть интересная дискуссия о том, когда она образовалась, но это произошло ровно тогда, когда образовалась Россия. Нужно понимать, что Русь, опять же, — это не Россия. Вот была Древняя Русь, которая, между прочим, называется иногда Киевской по ее столице. Тогда что, и Россия получается — колония Киева, не имевшая “своей государственности”, как говорят у нас об Украине полуграмотные политики? Нет, эта территория была большим пространством, где начиналась история России, Украины и Белоруссии. Здесь существовало очень разное население, в том числе не славянское.
И если вы говорите, что Украина возникла, скажем, в XIV веке, то в этот же момент образуются Россия и Белоруссия. Потому что если что-то разделяется, появляются половинки или, как в данном случае, трети. Но это на самом деле, конечно, длительный процесс постепенного проявления различий, в том числе в связи с отсутствием общей государственности. Напомню, что значительная часть русьских земель (от слова Русь) находилась в составе Великого княжества Литовского. И вот в этой обстановке так же, как выделяется Украина, выделяется и Россия. Если вы хотите вести историю России с XV века, с получением ею независимости от Улуса Джучи (“Золотой Орды”), тогда вы должны сказать и то, что в этот момент Московское государство, которое потом стали называть Россией, не контролировало земли нынешней Украины, не говоря о Крыме.
В какой момент их начали называть Украиной, абсолютно не принципиально, потому что, повторю, Российской Федерацией наше государство тоже начали называть довольно поздно, но это не значит, что Россия как страна появилась именно в этот момент, когда она возникла под современным названием. Россия и Украина — ровесники.
Литературная норма русского языка — тоже довольно позднее явление, так же, как и литературная норма украинского языка. Они связаны с индустриальной модернизацией, когда востребован именно стандартный язык, который транслируется через школу, а не через различные говоры и наречия. Поэтому процесс национального строительства Украины стал в некоторой степени ответом на русификацию, на русскую стандартизацию. Он также успешно развивался в Австро-Венгрии, где были более свободные условия для развития национальных культур.
В общем, Украину как страну, Ленин никак придумать не мог, но она для него стала огромной проблемой. Он, вообще говоря, сам был не рад существованию отдельного украинского государства.
Можно ли было Украину сделать частью унитарного российского государства
Смотря когда. Мы говорим о 1917 годе, когда относительно унитарная империя заменилась республикой, стремящейся к федеративной организации. Согласно переписи населения 1897 года, даже в Екатеринославской и Харьковской губерниях преобладало малороссийское население. Та территория Украины, которая доставляла Ленину неприятности в 1917 году, как раз была в границах тех губерний, где большинство себя само идентифицировало так. Это основная территория Украины за минусом Австро-Венгерской, находившейся за линией фронта.
Когда Ленин пришел к власти в октябре 1917-го года, он не контролировал Украину. Ему нечего было изобретать Украину, все изобрели для него. В этот момент существовала образовавшаяся еще весной 1917-го года украинская Центральная рада, которая была органом Украинского национального представительства. Потом, в ходе тяжелых переговоров с Временным правительством, она стала органом территориального представительства.
В ноябре 1917 года, поскольку власть в центре захватили большевики, которых она не признала, Центральная рада провозгласила Украинскую народную республику (УНР) в составе России, формы которой определит Учредительное собрание. Когда большевики разогнали Учредительное собрание и пошли вооруженным походом на Киев, Центральная рада провозгласила независимость УНР в январе 1918 года. В марте 1918 года, подписав Брестский мир, Советская Россия вынуждена была признать независимость Украины и даже потом вела с украинским государством переговоры.
Это была самостоятельная, враждебная Ленину сила. Да, в итоге у большевиков более-менее получилось отвоевать эту территорию. При этом они считали ее Советской Украиной то в составе Советской России, то нет, в зависимости от ситуации. Вопрос ставился только о том, считать ли ее самостоятельной. Деникин, например, не признавал ее самостоятельность, а советская власть признавала, и это дало ей большие бонусы в борьбе с белыми.
Ликвидировать Украину как республику было уже нельзя, «джин вырвался из бутылки». Можно было только решить, кто станет проводником вот этого украинского национально-культурного строительства. Будут ли это сторонники независимости от России, как Петлюра и другие деятели Украинской народной республики, которые, как известно, в итоге потерпели военное поражение, либо это будут большевики, советская власть.
Кстати говоря, на сторону большевиков перешли многие левые национальные социалистические движения, которые потом приняли участие в процессах распространения украинской культуры в рамках Советской Украины, в “украинизации”.
Украинизация шире продвинула украинский язык на Донбассе. Но следует иметь в виду, что города в начале века были в большей степени русскоязычные, а село — украиноязычным. С движением крестьянских масс в города знание украинского языка стало необходимым и для управленцев — чтобы успешно втягивать вчерашних крестьян в модернизационные процессы. Или, скажем, человек из украинского села делает карьеру на Донбассе, становится руководителем, а русского как такового не знает. Нужно было, чтобы люди понимали друг друга. Поэтому в украинизации был свой резон.
Но на следующем витке модернизации, когда язык межнационального общения уже перелопатил людей, пришедших в города, украинизация была отодвинута на задний план, но осталось понимание, что этот язык — реальность. На нем говорят очень большие массы людей. Значит, нужно эту культуру развивать. Если мы попробуем ее просто задавить, стереть, ассимилировать, то получим очень сильное сопротивление, потому что он — это реальность, а не выдумка.
Соответственно, с этим нужно было смириться и использовать эти ленинские и сталинские идеи для нужд укрепления советской власти, коммунистического режима. Как тогда говорили, «коренизацию” Советской власти на местной почве, что коммунистам вполне успешно удалось сделать.
Чем отличались идеи устройства советского государства у Ленина и Сталина
Большевики стремились решить проблему того, как быть с многочисленными советскими республиками, возникшими во время гражданской войны: Украинской, Белорусской, Нахичеванской… Сталин хотел включить их в Российскую Федерацию на основе автономии, предлагая план автономизации. Этот план Ленину не понравился.
Между ними в сентябре-октябре 1922 года состоялся обмен мнениями. В итоге Сталин официально принял ленинскую точку зрения, взяв под козырек. Они сделали еще один “союзный этаж”, уравняв Российскую Федерацию с Украиной, Белоруссией и Закавказьем, которые входили в Союз (СССР).
Понятно, почему такая модель была нужна — потому что на весь мир большевики говорили, что никого не подавляем, не русифицируем. Если по сути вернуться назад к Российскому государству, бывшей Российской империи, хорошо ли это? Либо нужно было сильно дополнительно федерализировать Россию, сделать автономную Сибирь, Дальний Восток. Такие идеи тоже, естественно, обсуждались, но не Сталиным и не Лениным, а сторонниками реальной федерализации России в 1917-1918 годах.
К тому же были надежды на расширения числа государств под контролем коммунистов. Вот, станет Германия советской — а ей куда вступать? В Россию? Нет, конечно. Создавать под нее срочно другой «этаж»? Поэтому сделали конструкцию СССР с заделом на будущее.
Заложили ли Ленин и Сталин таким образом «бомбу под Советский Союз»
Когда Ленин и Сталин создали эту модель Советского Союза, они очень эффективно заморозили реальные межнациональные проблемы. Как я показал, в 1917-м году украинское национальное движение возникло не на пустом месте. А что нам делать с Закавказьем, где была армяно-азербайджанской резня гораздо раньше, чем возник СССР?
Это ведь реальные конфликты создали такую модель, в которой наиболее пробивные национальные элиты и связанные с ними народные культуры получили очень серьезные правовые привилегии. Кто менее важен, получили поменьше — автономные республики, автономные области, автономные края. Большевики серьезно занимались этой проблемой, чтобы снизить напряженность, естественно возникающую при национальном строительстве. Где-то подморозили, а где-то рассчитывали, что эти конфликты постепенно рассосутся.
Но они не рассосались, и вместе с перестройкой национальные проблемы открыто встали вновь. Как и все замороженные проблемы — неэффективности и бюрократической организации экономики, авторитаризма при провозглашаемых демократических свободах…
Пошла борьба, исход которой мог быть разным. Но от того, что решали Ленин и Сталин в 1922 году, это было очень далеко. Ведь между 1922 и 1991 годами СССР, между прочим, выдержал удар нацистской Германии, который многие другие государства не выдержали. Так что Ленин и Сталин заложили своей политикой бомбу под нацистскую Германию.
Если бы Россия располагалась на территории СССР и была разделена на губернии, все равно межнациональные противоречия никуда бы не делись. Продолжалась бы борьба за передел губерний, если бы они разделяли народы. Возможно, это дало бы более кровавые картины, чем распад СССР.
На мой взгляд теоретически Советский Союз мог и не развалиться, ведь стопроцентных причин для его распада не было. Хотя, если бы удалось его сохранить, было бы больше федерализма, автономии регионов. Но последнюю карту здесь на стол положили все-таки деятели, которые стремились избавиться от союзного центра, Горбачева и его политики.
Советский Союз развалила политическая борьба элит, а не национальный вопрос. Мотивация Ельцина была не великорусский, а скорее политической: покончить с советской эпохой любой ценой, перевернуть страницу истории СССР и жить ценностями Запада и досоветского прошлого.
Наше современное руководство предпочитает досоветское прошлое, апеллируя к правам Российской империи. Но если Российская Федерация — преемник Российской империи, то она должна претендовать и на Варшаву.
Расстреляный украинской армией памятник Владимиру Ленину в Дебальцево, Украина. 2015 год
Российская империя, под которую Ленин не закладывал никаких «бомб», тоже распалась. Она начала это делать с момента Февральской революции. Как только в стране возникли политические свободы, тут же появились национальные движения, которые, конечно, подспудно существовали и до этого. Они вышли на поверхность и стали требовать новых границ, поначалу в одной стране. Если бы большевики не сорвали этот процесс, то сейчас бы говорили, что Учредительное собрание заложило «бомбу» под распад российского государства. Но идея с «бомбой» выглядит наивно, она не учитывает глубину и важность национальной проблематики.
Откуда берутся подобные взгляды на историю
Все это берется из мифологизированных конструкций, когда идеология навязывает свою точку зрения историческому материалу. Я, кстати, не против идеологии. Каждый человек может иметь какую-то идеологию как стратегию своего движения в этом мире, систему представления о хорошем и плохом в обществе. Но в здоровой ситуации человек сначала выясняет, как было дело, с помощью научных методов, а потом уже добавляет свои оценки.
А многие политики формируют идеологические конструкции и под них пытаются подгонять исторические уроки. В итоге уроки остаются невыученными, и общество наступают на ту же самую швабру. Хорошо бы, если только политикам по лбу досталось, но, увы, и люди гибнут.
Есть некоторые специалисты по этой проблематике, которые, оставаясь серьезными учеными, на мой взгляд, излишне педалируют идеологически окрашенные детали. Они придают им гипертрофированное значение по политическим мотивам, чтобы на них одобрительно смотрели сверху. Но даже идеологически ангажированный серьезный специалист все равно никогда не скажет, что Украину выдумал Ленин. Он, может быть, акцентирует внимание на некоторых шагах Ленина как на подыгрывании украинской национальной идее, которая, конечно, была. Ленин же пытался ее перехватывать, а не был каким-то специальным вредителем в этом вопросе.
Но упрощенное, непрофессиональное сознание, подогреваемое злонамеренными действиями СМИ, цепляется за отдельные детали, вырывает их из контекста и становится жертвой мифологического представления об исторических процессах. Такие мифы ничему не могут научить, но могут спровоцировать на безумные действия.
Поэтому, на мой взгляд, если российские и украинские историки когда-нибудь встретятся снова в спокойной обстановке, они тоже смогут договориться, ведь мы это делали неоднократно. А любым читателям, которым это вообще интересно, нужно посоветовать, перефразируя профессора Преображенского, не смотреть перед обедом (да и после обеда) российское телевидение. «Другого же нет! — Так никакое не смотрите!».
Есть интернет. Читайте книги, где много сносок на источники. Если вам кажется, что автор говорит нечто не подкрепленное источниками, интерпретируйте эти факты самостоятельно, и читайте больше авторов с разными точками зрения, чтобы сравнивать их между собой.
Однако это сравнение не следует воспринимать как самовозвеличивание. Речь не о привилегии, а, скорее, о тяжёлом положении человека, который мыслит и действует в логике ещё не наступившего времени.
Это не привилегия, а анахронизм
Быть человеком, представляющим будущее в обществе, живущем прошлым или настоящим, — значит быть анахронизмом. Это неизбежно порождает конфликт со средой. Тот, кто воплощает идеи будущего, почти всегда оказывается в противоречии с настоящим, потому что подлинное будущее — это не просто продолжение настоящего, а его преодоление, отрицание. Иначе это не будущее, а всего лишь затянувшееся настоящее с новой упаковкой.
Раб, который борется за освобождение в рабовладельческом обществе, — не просто смельчак. Он чужд своему времени. Он действует на основе моральных и политических норм, которых ещё не существует в его мире. Он пришелец из времени, где рабство уже упразднено, и в этом его трагедия: он прав по логике будущего, но лишён поддержки в настоящем.
И наоборот, псевдофутуризм нередко оказывается успешным: это когда старые формы сохраняются, но преподносятся с внешними признаками новизны. Те же эксплуататорские отношения, но с неоновыми огнями и презентациями в стиле high-tech. Как, например, предлагать строить колонии на Марсе при десятках тысяч бездомных Земле. Это не проект будущего, а насмешка над настоящим.
Это тяжёлый и неблагодарный труд
Те, кто действительно живёт идеями будущего, редко получают признание при жизни. Их идеи слишком непривычны, чтобы быть принятыми большинством. Подлинное признание приходит позже, когда будущее, за которое они боролись, наконец наступает.
Томас Пейн — мыслитель XVIII века, автор «Здравого смысла» и «Прав человека». Он выступал за республиканизм, прогрессивное налогообложение, социальную помощь бедным и равные права для всех — идеи, которые в его время считались радикальными и опасными. Он был изгнан из Англии, осуждён во Франции, забыт в США. Лишь спустя столетие его идеи стали основой многих демократических институтов.
То же самое касается многих учёных, писателей, философов: Коперник, отвергнутый церковью; Ван Гог, не продавший ни одной картины; Аллан Тьюринг, осуждённый как преступник, но позже признанный героем и гением.
Если человек получает признание здесь и сейчас, скорее всего, он просто удачно встроился в логику настоящего — даже если говорит о будущем.
Это не особенность, а выбор
Быть «пришельцем из будущего» — это не уникальный дар, а осознанный путь. Его может выбрать каждый. Более того, борьба за будущее и заключается в том, чтобы сделать этот путь массовым. Чтобы всё больше людей начинало мыслить и действовать не по законам привычного, а по логике желаемого — и возможного — будущего.
Быть «пришельцем из будущего» — это, например, защищать права наёмных работников во времена, когда господствуют барщина и патриархальные отношения; или выступать за личную свободу и гражданские права в эпоху абсолютизма и сословного общества. Эти идеи могут казаться безумными в своём контексте, но именно они становятся нормой в будущем.
Когда таких людей станет достаточно — наступит сдвиг: будущее перестанет быть мечтой и станет настоящим.
Имитировать будущее в рамках настоящего легко, безопасно и выгодно. Это как красить старую телегу в хром и называть её «транспортом будущего». Но быть настоящим представителем будущего в обществе, которое к нему ещё не готово — трудно, опасно и, как правило, безвозмездно.
Поддержки от будущего нет. Те, кто живёт по его законам, действуют в одиночку, враждебной среде. Но от их усилий зависит, наступит ли это будущее вообще.
Топ должников Международного валютного фонда. Аргентина обошла Украину в 3 раза
Кто не в курсе, 2 года назад Аргентинское правительство взяло курс на осуществление политики максимальной дерегуляции экономики. Апологеты свободного рынка утверждают, что это благо, так как рынок сам приводит экономику к балансу. Ну, что ж, - пока эксперимент идет по плану.
Последствия либертарианской экономической политики для Аргентины выражаются в цикличном накоплении огромных долгов без достижения стабильности. Ярким примером служит рекордный заем в 57 миллиардов долларов, полученный неолиберальным правительством Макри в 2018 году: вместо стабилизации он спровоцировал массовый отток капитала. В результате этих повторяющихся циклов Аргентина стала крупнейшим должником МВФ в мире, а ключевые посты в новом правительстве снова занимают деятели, причастные к катастрофическому экономическому коллапсу 2001 года, что лишь усугубляет порочный круг долговой зависимости.
PS. Я уверен на 100%, что сейчас прибегут "специалисты во всех областях" и объяснят мне, что на самом деле я нифига не понимаю, а свободный рынок - это благо, просто у Аргентины "гранаты не той системы". Друзья, теоретизировать можно сколько угодно. Однако, результаты всегда слишком очевидны, чтобы их игнорировать.
