Позволю себе заметить, что тоска, которая тонкими нитями опутывает наше сегодняшнее бытие, зарождается не в невозможности отношений и не в одиночестве, в которое всё чаще впадают мои ровесники. Полагается, что найти себе партнёра сложно, и уже в самом построении фразы – найти партнёра – кроется причина этой трудности, ибо именно поиск идеальной любви стал отнимать всё наше время.
Прекратив обращать взгляд внутрь себя, мы утратили доверие к себе же и попытались восполнить эту пустоту от внутреннего разрыва иным человеком. Предположение о том, что отношения способны исцелить нас, исправить нашу жизнь и привнести в неё счастье, звучат похоронным маршем по любви, по самой её сущности: действующей, активной и ничего не ждущей взамен.
В эпоху тотальной капитализации всего мы переводим в материальный эквивалент и любовь, не подчиняющуюся законам рынка, тем самым грубо убивая её. Любви нет там, где стоимость свидания определяет вероятность развития отношений; любовь не прячется в браке, выстроенном по проектным принципам; любящего человека не выбрать на рынке дейтинга, сопоставив убытки и вероятную прибыль. Она не существует в капиталистическом расчёте, где царит безраздельная власть производительности и прибыли.
Об этой смерти важно говорить в годы, переполненные одиночеством, депрессией и экзистенциальным ужасом, ибо лишь признав её, мы двинемся к её перерождению и осмыслению.
Фромм выделяет четыре составляющие любви, которые сегодня вызывают страх. Открываться другому, показывать свою уязвимость страшно, ведь миром правит не уязвимость, а грубое проявление силы, не-уязвимость, холодность и нарциссический блеск идеального человека, никогда не существовавшего в реальности, но тем не менее знакомого каждому. Обратимся к ним:
Забота: чуткость по отношению к потребностям другого, внимание к ним, бережность;
Ответственность: активное действие, интерес и вовлечённость в жизнь другого;
Уважение: принятие другого, доверие к его личности;
Знание: искреннее познание другого, его системы ценностей и интересов.
Ни один из компонентов не подразумевает выгодополучения. С рыночной точки зрения любовь нерентабельна и энергозатратна, и оттого, стремясь к минимизации расходов, мы утратили способность бескорыстно отдавать. Душа, не имея возможности отдохнуть и выйти из тисков производительного совершенствования, душа, по природе своей не склонная к агрессивному самонасилию, истощает себя в рыночной гонке. Усталость приводит к депрессии, неудачи подрывают уверенность в собственных силах. В этом порочном кругу не находится места для отдыха, принятия и любви к себе, ибо любовь есть слабость, уязвимость – а, обращённая к себе, она ошибочно принимается за нарциссизм и послабление – и потому мы падаем без сил, сражённые капитализацией важной жизненной ценности.
Увидев любовь, искреннюю, бескорыстную, редкую, душа, неспособная обратиться к понятию фундаментально важному, ищет для обозначения любви термины глубоко рациональные, далёкие от искренности и естественности этого чувства. Бесчувственность, оценочность и отторжение эмоциональной близости оказываются нам ближе и роднее доверия и открытости к другому, и потому мы клеймим способность к любви словами, призванными описывать безвольность, дурость и слабость.
Глубокая капитализация каждой из сфер жизни делает нас глубоко убеждёнными в том, что мы точно понимаем, в чём её смысл и наше счастье – в капитале – однако не даёт нам стать действительно счастливыми. Ценность времени уступает ценности денег, важность чувства отступает перед возможными убытками. Общество ранит само себя и не даёт этой ране затянуться, задыхаясь в одиночестве и само-неприятии. Вырваться из этой ситуации можно лишь позволив себе любить – как себя, так и окружающих. Активное действие противно стерильному холоду одиночества, нарциссической гонке за идеалом и вечному разочарованию, ибо ведёт к созерцанию, восстановлению и гармонии.
Лишь объединившись с собой в бескорыстной, мирной любви, можно отпустить власть капитала над собой и обрести душевный покой.
