Дорогие читатели! У нашего автора Павла Леонова уже давно и плодотворно занимающегося историей Холодной войны, начался сбор на издание уже второй книги! Первая книга с названием "Вражеские уроки" вышла в прошлом году и я с удовольствием её прочитал, хотя уж насколько тема флота мне не близка. В первой книге Павел обобщил многие свои материалы по развитию флота США и СССР после Второй мировой в контексте начала ядерного противостояния. Книга вышла чертовски увлекательной, с множеством неизвестных широкой публике фактов и без перекосов в ту или иную сторону. Поэтому ожидания от второй книги высокие. Сделать предзаказ можно по ссылке: https://planeta.ru/campaigns/porvatnaflag @Woolfen
Товарищи! Все то, о чем говорили ранее - сбылось. Начинаем сбор на новый том про Холодную войну (Книга «Вражеские уроки. Порванный флаг»): https://planeta.ru/campaigns/porvatnaflag
Что будет: про не получившиеся советские авианосцы, про неудачные британские попытки сохранить флот Империи при бюджете страны третьего мира, о локальных конфликтах, о арабах и евреях. Будет и про советский флот в Средиземном море. Про то, как защищать население страны от 10 ядерных ударов, как дорого стоит оповестить население о гражданской обороне, как правильно работать в бюрократии, и подробности о подводном флоте США и СССР.
В прошлый раз вышло хорошо, а в этот раз будет еще лучше. К тому же вопрос будет рассмотрен под несколько другим углом, хотя и в том же периоде 1945-72 годы.
Что вас ждет: если все соберем, то улучшенная бумага (80 плотность против 65 в первом томе), еще больший объем (у меня не зря было столько времени поработать с источниками), и новая база для исторической дискуссии. #Леонов
Итак в январе 1974 года, через 12 лет после переворота военная хунта все же решила подвести правовую основу под свою власть. До этого конституцией оставался документ от 1948 года, который по сути не действовал. Так что представляла из себя эта новая конституция 1974 года, по которой Бирма стала называться “Социалистической республикой Бирманский Союз”?. Давайте посмотрим.
Во-первых, в отличие от конституции 1948 года, которая пыталась умиротворить многочисленные этнические группы в Бирме за счет федералистских уступок, конституция в 1974 году носила строго унитарный характер. Теперь страна была разделена на 14 равноправных и подчиненных центру единиц (правда все же было оговорено, что часть из этих регионов это национальные районы меньшинств. В отличие от периода действия конституции 1948 года, теперь национальных районов было столько же сколько остальных-7). По этой же причине в Бирме вводился однопалатный парламент. Так военные хотели преодолеть извечную проблему межнациональных распрей и сепаратизма.
Во-вторых, формально конституция восстанавливала гражданские институты власти. Лидером государства объявлялся президент (естественно эту позицию занял лидер военной Хунты-Не Вин). Определенную роль играл однопалатный парламент который избирал правительство. Однако при этом Бирма оставалась однопартийным государством при руководящей роли ПСБП. По крайней мере на бумаге, партия выходила на первый план.
В-третьих, конституция практически не упоминала особую роль армии в государственной власти Бирмы. Говорило ли это об отказе от военной диктатуры или хотя бы о опредленном снижении роли армии? Не слишком. Армия скорее уходила в тень, прикрываясь конституцией в качестве маскировки. Формально и в ЦК и в парламенте военные лица уже не были большинством. Частично это было связано с тем, что в правительство привлекались гражданские специалисты и политические деятели. Однако происходило и огражданствление военных деятелей, которые по команде попросту переходили на гражданскую службу. Собственно, так поступил сам Не Вин. Поэтому на самом деле говорить о замещении армейской диктатуры, диктатурой ПСБП не приходиться. Скорее происходит процесс сращивания военно-партийных структур, причем скорее при доминирующей роли армии.
Армия уходит в тень
Впрочем это не значит, что в Бирме вообще ничего не изменилось. Напротив, военные попытались укрепить свой режим серией политико-экономических реформ. Конечно полномасштабных реформ и отказа от прошлого не произошло, в большей степени это были корректировки в рамках той же самой модели диктатуры, но уже с конституцией. Однако насколько эта конституционная диктатура оказалась жизнеспособной- сейчас и посмотрим.
Военная хунта в конституционном мундире
Одной из первых сфер куда военные обратили внимание в 1974 году стала экономика. К этому моменту ошибочность масштабной национализации была в целом понятна уже многим, а ситуация оказалась сравнительно тяжелой. Поэтому в 1974 военные приняли долгосрочный 20-летний план экономического развития. Как и в прошлый раз, государство должно было играть определяющую роль, но в этот раз в союзе с частным сектором, для всеобъемлющей модернизации промышленности и сельского хозяйства. Решиться на полное сворачивание этатистской модели власти не смогли. Они лишь слегка смягчили перегибы прошлого курса, попытавшись повысить эффективность госсектора. Поэтому реформы шли постепенно и сводились к восстановлению рыночных отношений в некоторых сферах: Предприятия переводились на хозрасчет, снимались ограничения на торговлю сельхоз продукцией, с 1976 года власти перешли к политике привлечения в страну иностранного капитала.
С одной стороны, эффект у данных мер был. Экономическое развитие несколько ускорилось и удерживалось на уровне 6% в год вплоть до конца 1980-х. Это было все еще сравнительно мало для преодоления отсталости, но это было лучше чем в прошлые периоды. Если конечно, официальная статистика показывала реальную ситуацию, сомнения в её достоверности высказывали порой и сами представители властей.
Обратной стороной даже такого умеренного экономического роста стал рост долгов, которые к концу 1980-ых приобретут уже достаточно угрожающий характер. Поскольку экспорт Бирманской продукции оставался ограниченным, то валюты для выплаты долгов хронически не хватало. Это собственно было одним из симптомов кризиса режима
В любом случае, социально-экономическое развитие хоть и продолжалось, но шло слишком медленно, чтобы однозначно стать достаточной опорой для военных властей. Поэтому военные на полную катушку стали задействовать общественные организации под эгидой ПСБП. Численность членов партии и этих движений росла достаточно быстро. К 1980-ым в рядах состояло суммарно более 11 млн человек, то есть примерно треть населения Бирмы. Учитывая, что организационные пытались охватывать наиболее социально активные слои, формально это была мощная опора государства. Формально.
Фактически же организации были достаточно рыхлыми, а участие многих активистов было скорее формальным. В конечном счете, ценность таких организационный движений в случае реальных социальных потрясений оказалась довольно низкой.
Росло могущество и самой ПСБП. Например партийные съезды стали проводиться на реальной основе и центром принятия решений формально стал партийный ЦК. Фактически же, костяком и основой властного механизма оставалась армия. Поэтому в конечном счете вместо перестройки диктатуры, случилась её косметическая коррекция. А между тем, нарастал политический кризис.
Когда я говорю о косметической коррекции, я имею в виду, что-то такое
Уже в мае-июне 1974 года, после введение конституции страну охватили стихийные забастовки, проходившие по экономическим причинам. Участвовало более 40 тысяч рабочих с ключевых предприятий госсектора. Военные отреагировали жестко и непримиримо. Войска разогнали протесты, в том числе применяя огонь, школы и институты временно оказались закрыты. В декабря того же года произошли стихийные протесты уже студенчества в связи с похоронами бывшего Генсека ООН У Тана (Бирманец). Студенты решили, что военные принижают статус этого человека, поскольку тот был соратником У Ну. Антиправительственные выступления повторились в 1975 и 1976 году. Во всех протестах также активно участвовали представители буддийского духовенства. Однако пока что выступления носили стихийный и не самый масштабный характер, то есть были смертельно опасными для властей.
Куда опаснее для хунты оказался заговор в рядах армии, в котором принимали участие молодые военные офицеры, в том числе тогдашний министр обороны Тин У. В 1976 году заговор оказался раскрыт, участники арестованы, а в 1977 году военные провели масштабные чистки. Некоторое время ситуация была спокойной, что впрочем не прибавило большой популярности военным на фоне тяжелой социально-экономической ситуации, продолжающейся партизанской борьбы повстанцев и слухах о глубокой коррумпированности военного режима.
Надо отдать должное Не Вину, он понимал, что бесконечно сидеть на штыках не выйдет и пытался хотя бы частично исправить ситуацию. В 1980-ым году власти попытались примириться с буддийским монашеством, созвав первый всебирманский буддийский собор. После этого Не Вин в очередной раз объявил масштабную амнистию как для повстанцев, так и для эмигрантской оппозиции. Под амнистию кстати попал и У Ну, который вернулся в Бирме отказавшись от политической борьбы. В 1981 году власти вновь попытались провести переговоры с этническими повстанцами и КПБ и вновь неудачно. Для правительства неразрешенность проблем повстанцев стала очередным симптомом нарастающего кризиса.
Стремясь придать новый имидж диктатуре в 1981 году Не Вин ушел в отставку с поста президента и передал пост Сан Ю (сохранив пост главы партии и реальную власть). Настроение уже к началу 1980-ых у военных было скорее тревожное. Примерное в такой атмосфере прошел и последний (как выяснится в будущем) съезд ПБСП в 1985 году. Военные не могли похвастаться особо никакими достижениями помимо борьбы с повстанческим движением. Уровень жизни оставался низким, быстро росли государственные долги на покрытие которых к 1988 стала уходить уже более 90% экспорта. Да и лояльность населения вызывала вопросы. Сравнительно успокаивающим моментом для военных оставался рост на уровне 5-6% ВВП, вот только в 1985 году он уже стал замедляться, а в 1986-1987 году ВВП сокращался. Через 25 лет после своего прихода к власти в результате военного переворота, военные столкнулись с масштабным кризисом, при этом не имея четкого понимания как его решать. Это заставит военных пойти на радикальные, но не слишком удачные меры, которые лишь усугубят ситуацию. Провальное реагирование на социально-экономической кризис приведет к возникновению уже кризиса социально-политического. Но это, тема будущей статьи.
Не Вин начинает подозревать, что ситуация выходит из под контроля
Вместо заключения
Так как же оценить этот более чем 20-летний период военной диктатуры? С одной стороны, военные нарушили процесс становления демократической системы в Бирме, раздавили зачатки гражданского общества и сформировали коррумпированную и неэффективную систему управления. Конечно, преувеличивать зверства армии в этот период все же не стоит, все таки пока случае прямого подавления еще не были частыми. Однако следует отметить, что военные не боялись прибегать к силовым мерам в для поддержания порядка.
К тому же, именно в период диктатуры Не Вина армия срослась с государственным и партийным аппаратом. Подобно паразиту, который прирастает к организму и вытягивает его ресурсы для своих интересов, военные стали частью государственной модели Бирмы. И от этого армейского паразита уже современная Мьянма не может избавиться до сих пор. Армия стала не просто государством в государстве, она стала государством как таковым, создав уродливый и уникальный политический гибрид, который выделяет Мьянму из числа других государств региона. Выделяет, далеко не с лучшей стороны. Многие исследователи, журналисты, а впрочем и простые Бирманцы видят причину отсталости и бедности своей страны именно в засилье военных. Однако так ли все однозначно?
Я не хочу быть адвокатом дьявола, однако постараюсь побыть беспристрастным наблюдателем. Начнем с того, что у военные придя к власти оказались не в слишком в благоприятных условиях. Разрушенную в период ВМВ экономику Бирмы еще сильнее ослабило начало восстания коммунистов и гражданской войны. В итоге лишь к концу 1950-х Бирма с трудом вышла на уровень до ВМВ, который был 20 лет назад!!! К моменту военного переворота социально-экономическая обстановка в Бирме была далека от идеала и армии предстояло вытягивать страну из глубокой катастрофы. Конечно Южная Корея тоже была бедной страной и Пак Чон Хи создал экономическое чудо в тяжелых условиях. Вот только в Южной Корее не было гражданской войны с восстанием коммунистов, была финансовая помощь Японии и США. Да и Не Вин, все же оказался не ровней генералу Паку. Тем не менее, хотя социально-экономической курс армии часто был недостаточно продуманным и радикальным именно с военным периодом связана хоть какая то ограниченная модернизация и улучшение социально-политической обстановки.
В плане политической ситуации у военных тоже были определенная логика. Да в период до 1962 года в Бирме существовала парламентская демократия, но устойчивой она не была. В моноэтнической стране сохранялся постоянный фактор коммунистических повстанцев и сепаратистских движений. Но даже в столице ситуация была не слишком спокойной. Парламентский период в Бирме вообще напоминал один большой затяжной политический беспорядок. Но в период с 1958-1962 Бирма сталкивается с двумя политическими кризисами за 4 года. Первый из них в 1958 армия преодолевает с помощью экстренных мер, чтобы спокойно вернуть власть гражданскому правительству в 1960-м. А второй в 1962 и приводит к установлению военной диктатуры. У Тамадо были все основания считать, что гражданское правительство в Мьянме провалилось и не было способно управлять страной. В свою очередь военные надеялись, что жесткими мерами, унитарным форматом государства и силовым подавлением они смогут сохранить единство и порядок в стране. Что ж, в какой то степени они в какой-то степени решили эти проблемы, создав при этом с десяток других и не заслужив широкой народной любви.
Парадокс и трагедия Бирмы выглядит как раз в том, что хотя армия и действовала как паразит, который направил развитие страны по искривленному и противоестественному пути, армия же оказалась тем самым хребтом, который предотвращает расползание государства. Армия обеспечила стране хоть какое то развитие, но армия же оказалась препятствием для реформ, которые могли бы позволить преодолеть отсталость. На вопрос о том, может ли себе позволить Бирма отказаться от военных у власти народ этой страны в целом не смог ответить до сих пор. Однако впервые данный вопрос во весь голос прозвучал в 1988 году во время восстания 8888. Именно об этом и будет следующая статья.
Продолжение следует...
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
Итак, позвольте вас познакомить, друзья, с одним очень неординарным человеком , который, за свою не очень длинную по современным меркам жизнь побывал подданным сразу трех монархов: короля шведского, курфюрста саксонского и царя русского, оставаясь до конца своих дней патриотом своей маленькой родины – Лифляндии.
Выходец из старого лифляндского дворянского рода Иоганн Рейнголд фон Паткуль родился около 1660 года… в стокгольмской тюрьме. Именно там в тот момент находился его отец – Фридрих-Вильгельм фон Паткуль, которого туда посадили по обвинению в сдаче польским войскам стратегически важного города Вольмера. Его жена Гертруда оставить мужа в столь трудный период его жизни не пожелала и находилась вместе с ним, даже несмотря на беременность.
Хотя Паткуля-старшего оправдали и из тюрьмы выпустили – прожил он после этого недолго. Отец нашего героя умер в 1666 году, и воспитывал его отчим – ротмистр Генрих Миллер. Как складывались отношения пасынка с отчимом – нам неведомо. Известно только то, что первоначальное образование фон Паткуль получил именно в своей семье, а потом, когда подрос, отправился совершенствовать свое образование за границу. Иоганн изучал юриспруденцию, математику, фортификацию и инженерное дело, выучил несколько иностранных языков.
В родную Лифляндию Паткуль вернулся в конце 1680 года. Вступил во владение несколькими унаследованными от отца имениями и поступил на службу в шведскую армию. А в какую же армию было ему поступать? Ведь в тот момент Лифляндия принадлежала Швеции.
Шведские владения в Прибалтике на рубеже XVII — XVIII веков
Неизвестно, как бы продолжалась дальнейшая жизнь нашего героя, может так и прослужил бы всю жизнь шведским офицером, если бы не одно обстоятельство. Шведский король Карл XI провел земельную реформу в Лифляндии. Суть ее состояла в том, что земли, принадлежавшие местному дворянству, у них отбирались и передавались в собственность привилегированных шведских дворян. Как вы понимаете, эта реформа не могла не вызвать резкого неприятия со стороны лифляндского дворянства, потерявшего земли – основной источник их существования.
Карл XI — король Швеции c 1660 по 1697 г. г.
И вот от лица лифляндских дворян была организована депутация, которая должна была уговорить шведского короля вернуть им земли. В состав депутации вошел и фон Паткуль.
Переговоры 1689года ни к чему не привели. Шведский король земли не вернул. А что касается Паткуля, то он, человек резкий, вспыльчивый и невоздержанный на язык, вообще своей непримиримой позицией вызвал гнев короля.
В 1692 году Паткуль подает новую жалобу в адрес шведского правительства от имени лифляндского дворянства. Шведское правительство увидело в жалобе угрозу в свой адрес. И вот фон Паткуля в 1693 году обвиняют в подстрекательстве к бунту, и в следующем, 1694-м, году приговаривают к смертной казни с отсечением правой руки и головы. Паткуль бежит. Сначала в Швейцарию, потом во Францию, а потом, в 1698 году, в Саксонию.
Во время своих скитаний фон Паткуль занимается двумя делами: пишет литературные произведения и пытается добиться амнистии. Насколько успешной была литературная деятельность нам неведомо, но с амнистией он потерпел неудачу. Ни Карл XI, ни пришедший после его смерти к власти Карл XII Иоганна фон Паткуля так и не помиловали.
Карл XII (1682–1718) – Король Швеции
Паткуль понял, что на амнистию, а значит и на возвращение на родину надеяться не стоит, а жить как-то надо. И тогда он поступает на службу к саксонскому курфюрсту и, одновременно, польскому королю Августу II и становится ярым противником Швеции. Фон Паткуль предлагает создание антишведского союза с участием Дании, Бранденбурга, Польши и России. Необходимость привлечения России к союзу Паткуль в письме к своему повелителю Августу II объясняет так. Нужно получить «…обязательство царя помогать его королевскому величеству деньгами и войском, в особенности пехотою, очень способною гибнуть работать в траншеях и гибнуть под выстрелами неприятеля, чем сберегутся войска его королевского величества, которые можно будет употреблять только для прикрытия апрошей» Кстати, за услуги с Петром I и Россией предполагалось расплатиться не так уж слишком щедро. Россия должна была получить только Карелию и Ингрию (нынешняя территория Санкт-Петербурга и Ленинградской области). Особенно сильно Паткуля беспокоила Лифляндия. Он настоятельно советовал Августу, при заключении договора с Петром «..крепко связать руки этому могущественному союзнику, чтобы он не съел перед нашими глазами обжаренного нами куска, то есть чтобы не завладел Лифляндиею». По его плану русские войска не должны были переходить линию Нарва - Чудское озеро. Лифляндия же (вместе с Эстляндией) должна была отойти Августу II и стать «оплотом против Швеции и Москвы.
И вот тут нам, прежде чем продолжить разговор про нашего героя, необходимо сделать небольшое лирическое отступление. Мы еще со школьной скамьи твердо уверены, что Петр I чуть ли не с самого юного возраста только и делал, что мечтал воевать со Швецией за выход к побережью Балтийского моря. Что далеко не так. В первые годы своего царствования Петр продолжал политику своих предшественников и вел решительную борьбу с Османской империей за выход к Азовскому и Черному морям. Именно поиск новых союзников для борьбы с Турцией было одним из задач Великого посольства. Впрочем, уже во время посольства, при посещении европейских стран выяснилось, что они, мягко говоря, воевать с Османской империей особо не рвутся, а одна воевать Турцией Россия не могла. Слишком неравны были силы. И вот тут подвернулось предложение Августа II с предложением принять участие в коалиции против Швеции. Чем Петр I и воспользовался. Он заключил мир с Османской империей и с энтузиазмом начал воевать со Швецией за выход к Балтийскому морю. И война эта, хоть и была очень тяжелой, приведшей нашу страну к тяжелейшим потерям, людским и материальным, и продолжалась долгие годы, закончилась победой России. А Черное море ждало своего часа. И дождалось… Отвоевать выход к берегам Черного моря Россия смогла во 2 половине XVIII века, при Екатерине II…
Личная встреча между двумя монархами – Петром I и Августом II, на которой было достигнуто соглашение о совместной войне против Швеции, состоялась 31 июля 1698 года. В 1699 году, чтобы устные договоренности закрепить письменным соглашением, Паткуль вместе с польским генералом Карловичем прибыл в Москву. 11 ноября 1699 года, в подмосковном селе Преображенское, был подписан тайный договор между Россией и Саксонией. Август II брал на себя обязательство начать войну со Швецией немедленно, а Россия – сразу после того, как заключит мирный договор с Османской империей. 26 ноября того же года Петр I ратифицировал договор с Данией о совместной борьбе со Швецией. Так закончилось формирование антишведской коалиции – Северного союза, в чем наш знакомец Паткуль сыграл далеко не последнюю роль.
Август II Сильный(1670–1733)курфюрст саксонский, король польскийВ начале Северной войны полковник саксонской арми
В начале Северной войны полковник саксонской армии Паткуль был главным дипломатическим советником Августа II. Но потом межу монархом и его новоиспеченным подданным пробежала черная кошка. Обнаружив, что в 1702 году Август начинает склоняться к сепаратному миру с Карлом XII, Паткуль обращается к Петру I с просьбой принять его на русскую службу. Петр согласился. Иоганн Рейнхольд фон Паткуль был зачислен на русскую службу. Ему присваивается чины тайного советника и генерал-майора, а также ранг чрезвычайного и полномочного посла.
Паткуля направили в Вену. Официально в помощь русскому послу князю Петру Голицыну. А неофициально – с целью заключения союзного договора между Россией и Австрией. Фон Паткуль прибыл тайно и также, тайно, вел переговоры. Тут его постигла неудача. Договор заключить не удалось. Впрочем, кое-какие успехи у Паткуля все же были. Ему удалось, за пять тысяч червонцев в год, говоря современным языком, завербовать австрийского канцлера Кауница. Впрочем, и это закончилось ничем. Паткуль уехал из Австрии и связь с канцлером оказалась оборвана.
После Австрии фона Паткуля назначили послом ко двору своего бывшего государя, уже знакомого нам Августа II. Оставим стороне вопрос о том, насколько правильно было посылать нашего героя туда, где его люто ненавидели… Впрочем, несмотря ни на что, прибыв на место, Паткуль развил кипучую деятельность. И если как дипломат он, мягко говоря, он далеко не всегда был на высоте, то как разведчик он действовал довольно успешно. Пользуясь своими связями, фон Паткуль смог вовремя узнать и сразу же сообщить в Москву самую секретную информацию о действиях саксонского курфюрста и его министров. Еще ему за 2700 червонцев (очень немаленькая сумма, кстати) удалось добиться влияния на прусских министров, благодаря которому Пруссия сохранила свой нейтралитет в Северной войне. Впрочем, есть мнение, что это произошло в гораздо большей степени страх перед русской армией, чем деятельность Паткуля. Тем более что с задачей заключить союзный договор с Пруссией наш герой не справился. Впрочем, у нашего героя еще были успехи. Паткуль смог вскрыть канал переписки прусского двора с королем Швеции, за что ему, согласитесь, плюс.
Паткуль неоднократно сообщал о, мягко говоря, странном союзническом поведении саксонского курфюрста и короля польского Августа II. Летом 1705 года наш герой настойчиво просил Петра I назначить место, куда он мог бы явиться с секретным докладом. Царь предложил на выбор три места – Вильно, Ковно, Гродно. Как предполагают историки, фон Паткуль хотел сообщить о готовящемся заключении секретного договора между Августом с шведским королем. Впрочем, все это не выходить за рамки предположений, поскольку встретиться с Петром Паткулю так и не было суждено, и то, о чем наш герой собирался сообщить царю, мы так и не узнаем.
Как мы помним, Иоганн Рейнгольд фон Паткуль был не только тайным советником, но и генералом. Поэтому в Саксонии он был не только русским послом при дворе Августа II , но командующим русским вспомогательным корпусом, отправленным в помощь союзникам. Эти союзнички довели наши войска до такого состояния, что русским солдатом стала грозить, в буквальном смысле этого слова, голодная смерть. Нужно было как-то спасать ситуацию. Вывести войска в Россию было не возможно, так как в этом случае корпус перехватила бы шведская армия. И Паткуль не нашел ничего лучшего, чем, по согласованию с Москвой, передать русский корпус временно на австрийскую службу.
Саксонские власти, обвинив нашего героя в измене, арестовали его. А после того, как Август II подписал сепаратный Альтраништадский мир с Карлом XII, Паткуля и вовсе, как изменника и перебежчика, выдали Швеции. Там 10 октября 1707 года Иоганн Рейнгольд фон Паткуль был казнен. Существует легенда, будто Август якобы пытался спасти Паткуля и не допустить его передачи Карлу XII. Так вот, курфюрст якобы отдал секретный приказ коменданту крепости, где содержался герой сегодняшней статьи, организовать его тайный побег, который не состоялся то ли из-за того, что комендант вымогал у Паткуля крупную взятку, то ли потому, что шведы приехали слишком быстро и побег организовать просто не успели. Впрочем, как я уже написал выше, это всего лишь легенда.
Так завершилась жизнь героя нашей сегодняшней статьи, очень не ординарного человека, который оставил свой след и в нашей истории. Да, Паткуль русским патриотом никогда не был (вспомним его слова про русскую пехоту, способную работать в траншеях и гибнуть под выстрелами неприятеля), но его кипучая деятельность во многом способствовала тому, что Россия получила побережье Балтийского моря и что появился такой город, как Санкт-Петербург. Хотя сам герой вряд ли так уж хотел этого. Скорее наоборот. Впрочем, история дама очень веселая, и знает толк в хороших шутках.
Ну и, в заключении статьи, я не могу не отметить и еще один аспект. Паткуль являлся русским послом при дворе саксонского курфюрста, а значит полномочным представителем Петра I – союзника Саксонии. Так что его арест представлял собой не только вопиющее нарушение международного права, но и прямое оскорбление Росси и царя Петра. Однако страна наша тогда находилась в очень тяжелом положении и очень нуждалась в союзе с Августом. Так что все меры с российской стороны ограничились грозными дипломатическими нотами, решительными протестами и категорическими требованиями
А этом позвольте закончить наш сегодняшний рассказ. А следующая статья будет посвящена выдающемуся русскому разведчику и дипломату, мужественному человеку, который всю жизнь оставался верным своей Родине и до конца выполнил свой долг.
Война в Корее была довольно занятной штукой. Фактически СССР и США были втянуты в неё своими сателлитами. Так-то обе стороны воевать друг с дружкой не хотели, но вот так вышло, что в Корее небольшими контингентами пришлось. При этом американские военные считали, что без желания "дядюшки Джо" этой войны бы не было, а значит это лишь прелюдия к большой войне с США. Советы посмотрят как воюют американцы, пощупают их новинки вооружений, найдут все сильные и слабые места и тогда уже готовые нападут. А армия США... она... мягко говоря к войне была не особо готова. Демобилизация и урезание бюджета серьёзно так сократили её возможности. А тут ещё наложились страхи, что советы узнают слабые места. Поэтому воевать в Корею отправилась армия образца 1945 года - с вооружением преимущественно образца 1945 года и редкими вкраплениями современной техники с кучей самоограничений на тему её применения.
В частности в стратегической авиации (SAC) основной ударной силой были уже заметно устаревшие "Суперкрепости" В-29 (в конце 40-х им на замену были приняты сразу несколько новых бомберов, например скоростной бомбардировщик В-47 с изображения выше), а кроме того до самого конца войны действовал жёсткий запрет на использование дипольных отражателей (американское наименование - chaff) и средств активного глушения голосовой радиосвязи, как самых ценных технологий воздушной войны. Потому что пусть лучше будут понесены излишние потери здесь в Корее, но зато в грядущей ТМВ врага ждут неожиданности, которые сберегут многие жизни американских пилотов.
Но это все меркнет на фоне проблем американской тактической авиации (TAC), которую после войны из-за терок между армией и ВВС о том, в интересах кого она должна работать, порезали почти в ноль. Это привело к просто потрясающей по маразму и идиотичности истории:
1) Во время войны на Тихом океане американцы создали подразделения из В-25 для борьбы с японскими радарами. Этакие "Дикие ласки 2МВ": несколько самолётов несли радары для определения местоположения цели, другие РЭБ, третьи бомбы. На счету этих подразделений не менее 50 радаров противника.
2) После войны случилась демобилизация и реорганизация ВВС и этот опыт не то что потеряли, о нем вообще напрочь забыли.
3) Когда случилась война в Корее командование 5AF (The Fifth Air Force) цитата "переоткрыло для себя тот факт, что враг может наводить перехватчики по радару".
4) Срочно начали пытаться сделать авиаотряды для борьбы с радарами противника. Не смогли - не хватало оборудования, оно плохо лезло в основной на тот момент самолёт тактической авиации В-26 "Invader", не хватало спецов по РЭБ, хромало взаимодействие. В результате задача, которую всего-то 6 лет назад рутинно выполняли, теперь делали с трудом и огромным превозмоганием.
Тройка "Инвейдеров" летит превозмогать
Источник: Daniel T. Kuehl «The Radar Eye Blinded: The USAF and Electronic Warfare, 1945-1955»
Жил-был некогда на горе Нариай отшельник по имени Сайон Дзэндзи. Фиксирован данный отшельник был на богине Каннон, отвечающей в японском пантеоне за милосердие. И, надо сказать, богиня Каннон вполне этого стоила. Пропустим лицо, дышащее свежестью вечной молодости, хотя какой мужчина равнодушен к этому качеству в своей избраннице. Мне очень нравится чувство юмора Каннон. На голове богиня носит роскошную тиару с десятью миниатюрными изображениями самой себя. Причем
- три лика - сострадательные,
- три лика - гневные,
- еще три лика - свирепые,
- и один - смеющийся.
Ну, сами понимаете, с такой женщиной не соскучишься. Что и узнал на собственной шкуре отшельник Сайон Дзэндзи.
Жил он, как мы помним, на горе, где возвел небольшое святилище милосердной Каннон, ставшее местом паломничества для всех окрестных жителей. Так что отшельничество отшельника было, скажем так, не очень уж невыносимым.
Но однажды выдалась не такая зима, как у нас в Питере в этом году, а настоящая, снежная, долгая и вредная, а также белая и пушистая. Снегопад как начался, так все и не переставал. Хижина отшельника вместе со святилищем оказались напрочь отрезанными от Большой Земли. И ладно бы дело только в скуке, так еще и жрачка у Сайона стремительно заканчивалась. А снег все падал и падал. И Сайон затягивал поясок - или что у этих японских монахов там в районе талии? - все круче.
Но в конце концов совсем изголодавшийся отшельник понял, что все равно пропадать, так лучше быстро в дороге, чем в хижине от голода. Йех! - сказал он, бросил последний взгляд на статую любимой Каннон и вышел, так сказать, в последнюю дорогу.
Но не успел бедняга Сайон пройти и нескольких шагов, как обо что-то конкретно споткнулся. И оказалось это "что-то" ничем иным, как тушей замерзшего оленя. Свежее мясо, много свежего замороженного мяса! - возликовала часть Сайона, любящая пожрать. В то время как другая, порядочно-отшельническая, часть немедленно напомнила, что последователи Каннон мясо не едят! Милосердие так ко всем милосердие.
Тут, надо полагать, части Сайона устроили меж собою длительную дискуссию. Но поскольку японцы народ вежливый, даже с самими собою, части не изничтожили друг друга, а успешно договорились до следующего. Если Сайон возьмет не всего оленя, а только чуть-чуть, ровно столько, сколько требуется, чтобы выжить, он сможет пережить ненастье и будет способен и впредь творить обеты во славу Каннон.
Так что Сайон отрезал от оленя не слишком большой кусок, вернулся в хижину, приготовил себе обед, частично его съел и пошел отнюдь не дрыхнуть, но возносить богине благодарственные молитвы, ибо он был честный отшельник.
Вскоре ужасный снегопад закончился, и местные крестьяне потянулись по сугробам к святилищу. Как гласит правдивая хроника, мало кто из них верил, что застанет отшельника в живых - уж очень долго на сей раз свирепствовала непогода. Но еще издалека сострадательные пейзане с неимоверным удивлением и радостию услышали, как отшельник звучным голосом читает буддийскую молитву. Экий крепкий курилка, удивились крестьяне и ломанулись в святилище массово посмотреть на голодоустойчивого Сайона.
Тот не ударил лицом в грязь. Дождавшись, пока все соберутся, рассядутся и перестанут шуршать программками, Сайон поведал публике чудесную историю своего спасения. И даже показал глиняный горшок, куда сложил оставшееся после трапезы мясо.
Ну, вы понимаете, что желающих немедленно заглянуть в горшок оказалось хоть отбавляй. Но вместо мяса в глиняном горшке лежал... позолоченный деревянный брусочек. Вот так, и не меньше. Народ сел и конкретно задумался. Отшельник был живой и в общем вменяемый, но от жевания дерева, даже позолоченного, как известно, во время длительной голодухи толку мало.
Но тут взгляд народный упал на статую Каннон, стоявшую в святилище. И он (народ, а не взгляд!) издал возглас изумления - на бедре богини зияла глубокая рана, своей формой в точности соответствовавшая тому брусочку, что лежал в горшке.
Тут уж даже самые тупые сообразили, что, во-первых, надо немедленно приложить брусочек к ране Каннон. Что и было сделано - и рана тотчас затянулась. А во-вторых, свидетели чуда немедленно постигли, что в образе оленя отшельнику явилась самолично Каннон, не пожалевшая даже своей плоти ради спасения Сайоновой жизни, и вообще нигде ни разу не формалистка, а напротив, истинная японка.
Мораль же сей сказки, думается мне, такова: умная женщина вполне может иногда разрешить своему мужчине сделать что-нибудь ею строго-настрого запрещенное! Но она сумеет обставить это так, чтобы нарушитель чувствовал себя по гроб жизни ей обязанным. И весьма умно это.
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
Судьба этого человека, Петра Андреевича Толстого, достойна авантюрного романа. Ну или фильма. Или и того и другого. Про него даже сам Петр Великий, посматривая со значением на его покрытую париком голову, глубокомысленно произнес: "Голова, голова, кабы не была ты так умна, давно бы отрубить тебя велел!" Любил Петр I шутить и, самое главное, умел это делать
Родился Толстой он в 1645 году в небогатой, но родовитой дворянской семье. Тогда все дворяне должны были служить, и наш герой не был исключением. Свою службу начал в городе Чернигове ,под руководством собственного отца, воеводы города, где, по собственным словам, «в осаде сидел тридцать три недели», обороняя город от гетмана-изменника Брюховецкого. Как мы видим, проблемы с изменниками на Украине были и тогда…
Спустя шесть лет Петр Толстой оказался при дворе царицы, а потом – при дворе царя Федора Алексеевича. Казалось бы, карьера пошла в гору, но в 1682 году Федор Алексеевич умирает и тут начинается борьба за освободившийся престол между родственниками первой жены царя Алексея Михайловича, Милославскими, и родственниками второй жены этого же царя – Нарышкиными.
В этой борьбе Толстой выступает на стороне Милославских. Он распространяет слухи среди стрельцов, что Нарышкины убили сына царя Алексея Михайловича от Милославской - царевича Ивана. Как вы понимаете, царевича никто не убивал, но слухи свое дело сделали – стрельцы взбунтовались. Большая часть клана Нарышкиных была убита, а саму Наталью Кирилловну Нарышкину с сыном – царевичем Петром, выслали из Москвы.
Спустя семь лет ситуация изменилась, и к власти вернулся уже подросший Петр. Тогда уже не поздоровилось Милославским и их сторонникам. Впрочем, Толстому относительно повезло. Его не казнили, а всего лишь сослали туда, куда и Макар телят не гонял - воеводой в Великий Устюг.
Казалось бы, вот и все. Так и предстоит Толстому доживать свою жизнь в этой дыре, но тут происходит что-то странное и удивительное… Во время своей поездки в Архангельск царь Петр заезжает в Великий Устюг, встречается с воеводой Толстым, беседует с ним, и… переводит его офицером в гвардейский Семеновский полк. Походу дела, Петр решил дать своему Толстому еще один шанс. Почему? Не знаем…
В 1697 году Петр Андреевич Толстой сам, добровольно, обращается к Петру I с просьбой разрешить ему отправиться в Италию изучать морское дело. Что подумал об этом царь Петр Алексеевич, получив подобную просьбу от дедушки 52 (!) лет от роду, у которого уже внуки бегали, истории не известно , но разрешение дал. Так что последующие два года с февраля 1697 года по февраль 1699 года Толстой находился в Италии, изучая, как водить корабли и управлять ими во время сражения, как читать морские карты, ну и прочие морские премудрости. Впрочем, Петр Андреевич никогда свои умения в морском деле так и не проявил. Ему предстояло до самого конца своей долгой жизни, заниматься делами дипломатическими. Или не совсем дипломатическими, а просто секретными.
В 1702 году Петр I назначает Толстого послом в Стамбул, первым постоянным представителем России в Османской империи. Основная задача ему была поставлена такая – во что бы-то ни стало не допустить войны между Турцией и Россией. Шла тяжелейшая для России Северная война, еще совсем недавно русская армия потерпела тяжелейшее поражение от шведов под Нарвой, так что две войны с такими серьезными противниками, как Швеция и Турция, Россия могла бы и не вынести.
Сцена из турецкой жизниЖан-Батист ван Мур «Процессия великого визиря пересекает Амейдан»
Работа русского посольства протекала в тяжелейших условиях. Турецкие власти сделали все, чтобы отрезать русских от внешнего мира. Но Толстой все равно сумел организовать агентурную сеть, которая поставляла ему необходимую информацию. Кстати, история сохранила имена некоторых агентов. Это иерусалимский патриарх Досифей, грек по национальности, а также его племянник Спилиот, который не только сам добывал ценнейшую секретную информацию, но и исполнял обязанности курьера при переписке патриарха с послом. Очень ценным агентом был серб Савва Лукич Владиславович (он известен еще подругой фамилией Рагузинский, от города Рагуза (нынешний Дубровник) откуда был родом). Перед тем, как уехать в 1704 году в Россию, Владиславович передал свои обязанности другому сербу, своему приятелю. Это только лишь небольшое количество тех, кто, рискуя жизнью, зачастую бесплатно, передавали русскому посольству секретную информацию.
Однажды от своих источников Толстой узнал, что великий визирь за спиной султана отправил турецкие войска на соединение с крымскими татарами, чтобы нанести удар по России. Стало ясно, что нужно было сорвать эти планы, сообщив султану об интригах визиря. Но как это сделать? Толстой нашел выход. Он тайно проник в султанский гарем (можно только представить, что сделал бы с русским послом султан, узнав о его похождениях), где встретился с матерью султана, за определенное количество собольих и горностаевых шкурок она согласилась донести до султана требуемую информацию. Визирь был казнен, военные планы были расстроены.
Весной 1707 года Петр Толстой получил информацию, что французский посол щедро раздает взятки, пытаясь поссорить Россию с Османской империей с помощью крымского хана. Вовремя узнав об этом, русский посол тоже занес кому надо, и получил возможность вручить письмо турецкому султану с разоблачением интриг французского посла и крымского хана. Узнав об этом, султан сместил старого крымского хана и назначил нового, которому велел «с Московским государством жить смирно».
Но самая большая угроза для Петра Толстого возникла в 1708 году. Тогда в Москву пришло письмо от украинского гетмана Мазепы, в котором он сообщал, ссылаясь на данные своих лазутчиков, что Османская империя готовится к войне с Россией, сосредотачивая свои войска на наших границах. А перед этим в той же Москве получили донесение Толстого, что Османская империя воевать с Россией не собирается, и никаких войск на границах с нашей страны не собирает.
Таким образом, столкнулись две взаимоисключающие точки зрения – Толстого и Мазепы, причем Москва склонялась к точке зрения Мазепы, поскольку она подтверждалась, ко всему прочему, еще и публикацией в иностранных газетах. Ситуация для Петра Андреевича складывалась очень, мягко говоря, нехорошая. Потому что если бы выяснилось, что он проморгал подготовку турок к войне против России, или, что еще хуже, пытался дезинформировать Москву исходя из своих интересов, то Толстому не поздоровилось бы. Крут, ох крут был царь Петр Алексеевич, и такого не прощал никому….
Из этой щекотливой ситуации Петр Андреевич вышел с честью. Он по пунктам смог опровергнуть утверждения Мазепы и доказать свою правоту. Так что Толстой смог восстановить свое честное имя, а также доверие к своей персоне. А еще предотвратить ухудшение отношений России с Османской империей и не допустить ослабление позиций своей страны в войне против Швеции.
После Полтавской победы ситуация резко осложнилась. Потому что, во-первых, турецкие власти стали опасаться возросшего влияния России на международные дела, а во-вторых, и сам шведский король Карл XII, оказавшийся после разгрома под Полтавой на территории Османской империи, всячески науськивали турок на войну, обещая быструю победу… И вот тут Петр Андреевич уже ничего сделать не мог
В 1710 году Османская империя объявила войну России. Толстого со всем составом посольства посадили в тюрьму Едикуле (другое название Семибашенный замок) , все имущество разграбили. Правда, за несколько часов до случившегося Петр Андреевич сумел написать и отправить письмо, в котором извещал царя об опасности разрыва отношений и начала войны.. Толстой пробыл в тюрьме до 1713 года, и был освобожден только после заключения русско-турецкого мирного договора.
Толстой вернулся в Россию только в 1714 году. Таким образом, провел он в Османской империи 12 (!) лет
После возвращения из Турции в 1714 году Толстой продолжил службу в Посольском приказе, выполняя различные поручения. Поручения достаточно рутинные, ничем не выдающиеся. Но все изменилось в один момент.
26 августа 1716 года царь Петр I, находясь в Копенгагене, написал письмо своему сыну, царевичу Алексею, с приглашением принять участие в десанте против Швеции. Ровно через месяц после получения письма, 26 сентября 1716 года, царевич Алексей с небольшой свитой отбыл из Петербурга . Только до Дании он так и не доехал.
Небольшое лирическое отступление… Тема этой заметки не предполагает описания взаимоотношений Петра I со своим сыном. Я приведу лишь один эпизод. Однажды Петр I хотел проэкзаменовать царевича Алексея по черчению. Царевич, узнав об этом, выстрелил из пистолета себе в руку. Не попал, но кожу на руке обжег. Вот такие были родственные отношения.
Узнав о пропаже царевича, Петр приказал сразу же организовать розыск. Выяснилось, что царевич под чужой фамилией поехал не в Данию, а в Вену, столицу Австрийской империи. Там Алексей обратился к австрийскому императору, буквально умоляя предоставить убежище, чтобы защитить от отца. В Вене открыто предоставить убежище не рискнули, но и выдавать царевича Петру тоже не стали, а тайно поселили на территории империи. Австрийцы три раза меняли место содержания Алексея Петровича, в конце концов поселив его в Неаполе. Но все эти маневры австрийцам не помогли. Русские агенты все равно установили место нахождения царевича. Мало того, русский агент, капитан гвардии Алексей Румянцев с помощниками смогли отследить перемещения царевича, следуя за его каретой.
Теперь, после того, как стало понятно, что Алексей Петрович сбежал, а не стал, например, жертвой грабителей, нужно было решить, что делать дальше. Сначала хотели царевича выкрасть, но потом от этого плана отказались. Из-за невозможности исполнения. Было решено действовать дипломатическими методами.
Петр I написал личное письмо к австрийскому императору с просьбой вернуть сына. Австрийский император в ответ написал письмо, в котором много клялся в уважении, любви и верности, но на прямой вопрос о нахождении царевича Алексея прямого ответа так и не дал. Стало ясно, что предстоит тяжелая дипломатическая борьба. И вот тут-то на арену выходит наш старый знакомый – Петр Толстой.
Петр Андреевич Толстой прибывает в Вену, и прибывает не просто так, а с личным письмом Петра I к австрийскому императору, где было прямо, черным по белому, написано, что царевич Алексей находится на территории Австрийской империи и даже указывалось, в каком конкретно месте. Русский царь писал, что направил своего специального представителя с поручением устно и письменно «волю нашу и отеческое увещевание оному (т. е. сыну) объявить» и просил отпустить царевича Алексея в Россию.
Появление письма стало очень неприятным сюрпризом для австрийского императорского двора. Стало ясно, что русские в курсе места нахождения царевича Алексея и тут уже общими словами отделаться было уже нельзя. Нужно было давать конкретный ответ. Ответили – предоставление убежища царевичу Алексею интерпретировалось как акт милосердия, призванный не допустить царевича в руки неприятеля, и вообще, Алексей сам попросил о защите. Но что было самое главное для российской стороны -Толстому разрешили встретиться с беглым царевичем.
Первая встреча состоялась в Неаполе 26 сентября 1716 года. Толстой передал царевичу личное письмо Петра. В нем отец укорял сына, что он «..отдался, яко изменник, под чужую протекцию», однако, в случае возвращения, обещал простить, и никакого наказания к блудному сыну не применять. Но царевич Алексей к просьбе отца не прислушался, и вернуться отказался. Тогда Петр Андреевич перешел к языку угроз. Он заявил царевичу, что царь Петр ни перед чем не остановится, что бы вернуть его домой. Даже перед войной. Кроме того, чтобы подтолкнуть царевича Алексея к нужному решению, Толстой путем шантажа, запугивания и подкупа организовал настоящий психологический террор. Во-первых, подкупленный им австрийский чиновник как бы случайно сообщил царевичу, что в случае вооруженного конфликта австрийский император защитить его не сможет. Во-вторых, сам Толстой сообщил Алексею дезинформацию, что Петр I уже принял решение возвращать его вооруженным путем и что, якобы, войско, предназначенное для этого, уже стоит в Польше. В-третьих, Алексею сообщили, что его собираются разлучить с любимой женщиной, Ефросиньей, может быть, единственным человеком на земле, который царевичу был дорог. В-четвертых, Петр Андреевич Толстой сообщил царевичу, что Петр вот-вот сам появится в Неаполе. Что тоже было неправдой.
А теперь поставьте себя на место несчастного царевича. Ты находишься, по сути дела, под арестом, все контакты с внешним миром сведены к визитам очень ограниченного числа людей, которые постоянно капают тебе на мозги? Долго ли вы бы смогли противостоять такому давлению? Думаю, что не долго. Вот и Алексей не выдержал давления и согласился вернуться домой. Согласился в обмен на обещание Петра I не применять репрессивных мер, разрешить ему жениться на любимой женщине, и позволить жить в деревне, как частному лицу.
Только вот обещания эти исполнены не были… После возвращения царевича Москву началось следствие, которым руководил сам царь лично.
Николай Ге «Пётр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе»
Расследование показало, что вокруг царевича Алексея группировались люди, враждебно настроенные по отношению как к Петру I, так и по отношению к его преобразованиям. Да не просто группировались, а всякие планы обсуждали, как Петра от власти отстранить и заменить его царевичем Алексеем.. Это было квалифицированно, как заговор, на основании чего царевич Алексей был приговорен к смертной казни. Правда, приговор в исполнение так и не был приведен. Царевич Алексей Петрович умер. От чего умер? Неизвестно. Может, царевича просто запытали (известно, как минимум, о шести случаях применения пыток при допросах), а может, Алексея Петровича по-тихому задушили в казематах Петропавловской крепости, посчитав, что публичная казнь наследника престола, пусть и бывшего, это уже слишком. Вот так, печально , закончилась эпопея с побегом царевича Алексея Петровича за границу.
Впрочем, был как минимум один человек, для кого эта трагедия стала трамплином в карьере. Да, это был Толстой. Успешное выполнение задания государственной важности сильно возвысило Петра Андреевича в глазах царя Петра I. Чины и должности посыпались на него как из рога изобилия. Толстому пожаловали чин действительного тайного советника (на минуточку, второй класс в петровской Табели о рангах, выше только канцлер), он был назначен президентом Коммерц-коллегии (что-то типа тогдашнего министерства внешней торговли), стал сенатором. А еще царь Петр назначил Толстого начальником Тайной розыскных дел канцелярии. Именно эта организация расследовала наиболее серьезные преступления, направленные против государства и царской власти (какими методами расследовали, уточнять не буду, лучше не надо, нервы и психика целее будут), и назначение на столь высокий пост Толстого свидетельствует о высочайшей степени доверия Петра к своему верному слуге. Кстати – Петр Андреевич Толстой начинал службу беспоместным дворянином, а к концу жизни его поместья находились в 22 уездах, в них числилось 12521 мужская душа крепостных.
После смерти Петра I положение Толстого еще более упрочилось. Ведь именно Толстой вместе с другим известным соратником Петра, Меншиковым, привели к власти Екатерину I. Ну и она отблагодарила своих верных подданных. Петр Андреевич Толстой был назначен в Верховный тайный совет, став одним из 6 его членов, был возведен в графский титул.
Казалось, Толстой достиг всех мыслимых и немыслимых карьерных высот. Но тут началось его падение. Петр Андреевич узнал о планах Меншикова возвести на престол, после смерти Екатерины, великого князя Петра, сына царевича Алексея. Понимая, что Петр II не простит ему расправы над отцом, Толстой выступил решительно против, начал интриговать против Меншикова. Но в данном конкретном случае удача от Толстого отвернулась, он проиграл..
13 июня 1727 года, Петр Толстой вместе с сыном Иваном был сослан, пожалуй, в самую страшную тюрьму – в Соловецкий монастырь. Там Петр Андреевич Толстой и закончил свой земной путь в возрасте 82 лет, 30 января 1729 года, пережив на полгода своего сына. Так завершилась жизнь одного из самых и талантливых, и, прямо скажем, неоднозначных соратников Петра Великого
Валар моргулис. Сегодня я хочу рассказать вам о книге нашего незабвенного Олега Валерьевича Соколова "Армия Наполеона". Однако, перед тем, как приступить непосредственно к рецензии, я воленс-неволенс вынужден сделать небольшой дисклеймер.
Дело в том, что несколько (5, если быть точным) лет назад Олег Валерьевич совершил ужасающее преступление и п̶о̶д̶а̶р̶и̶л̶ н̶а̶м̶ м̶е̶м̶ы̶ п̶р̶о̶ Р̶а̶с̶ч̶л̶е̶н̶и̶н̶г̶р̶а̶д̶ понëс за него заслуженное наказание. Ныне он сидит на турме и просится на СВО, но почему-то его туда не берут. Впрочем, сейчас не об этом. Подробностей того страшного дела я приводить не буду, поскольку и так все о них в курсе, а те, кто в танке, нагуглите уж сами. Я лишь поясню, как к нему в этой связи относится. Безусловно, то, что Соколов является выдающимся военным историком, ни в коей мере не оправдывает того, что он совершил. Франция лишила его даже ордена Почётного Легиона (да, он был его кавалером, это притом, что не французам его выдают крайне редко и только за особые заслуги перед Францией). Однако, с другой стороны, в равной степени справедливо и обратное: то, что он совершил, никоим образом не умаляет его научных достижений. Человек, на минуточку, обработал десятки тысяч (буквально) архивных дел на разных языках (преимущественнно французских), прочитал тысячи мемуаров наполеоновской эпохи и кучу сопутствующей литературы. Кроме того, он на коне (!) объездил практически все поля сражений, в которых участвовал Наполеон, от Египта и до Италии. Так что, когда с этим разобрались, теперь передëм непосредственно к книге.
Если в двух словах - она шикарна. Такого уровня квалифицированного научного труда нет даже в самой Франции. Возможно, нечто подобное по размаху предлагает нам Давид Чандлер, однако, он анализирует военные кампании Наполеона, и его тактику и стратегию. Соколов же рассказывает непосредственного о Великой армии и её устройстве, начиная с революции (когда армию ещё не называли Великой) и вплоть до второго отречения Бонапарта.
В книге есть буквально всë - от обустройства быта солдата на бивауке (который, зачастую, из-за непрекращающихся походов ничего другого и не видел) до цвета перьев, которые согласно регламенту должны были носить маршалы на своих шляпах (оный регламент, разумеется зачастую нарушался, опять же, вследствие бесконечных войн и последних писков моды). Олег Валерьевич последовательно разбирает каждый мало-мальски важный аспект, касающийся армии и все существующие рода и виды войск той эпохи, от линейного пехотинца до императорской гвардии, которой, кстати, посвящена отдельная глава. Также отдельных глав удостоены офицеры и высшие офицеры (маршалы и генералы), штаб армии, и прочая, и прочая.
Предваряется всё это дело историческом очерком, в котором Олег Валерьевич рассказывает читателю, о причинах, приведших Наполеона к власти и первых шагах в создании армии нового/старого типа. Дело в том, что после того, как революционный запал постепенно угасал, а идейных патриотов и прочих якобинцев отправили на гильотину, к власти пришли т.н "нувориши", которых расплодила насквозь прогнившая и корумпированная Директория. В это время быть военным стало попросту позорным, солдатам буквально плевали в лицо и выставляли за порог, когда те просили кусок хлеба. Это всë притом, что революционные войны и не думали прекращаться. И вот в таких условиях Наполеон и принял страну. Кто бы мог подумать, что всего за несколько лет, престиж военной службы взлетит до небес, а французский воин превратится из отребья в самого уважаемого в Империи человека. Сейчас вы наверное спросите, почему я в начале этого абзаца сказал, что была создана армия нового/старого типа? На самом деле, всё просто: нового типа она потому, что после ВФР началась ломка устаревшей феодальной парадигмы, которую Наполеон лихо использовал, создав колоссальную военную машину. Отныне солдаты сражались не из-под палки, как во всех остальных европейских армиях, а за Идею, практически античную. Старого же типа она потому, что Наполеон возвëл в абсолют понятие воинской части и буквально возродил "рыцарство", а солдаты и офицеры Великой Армии словно сошли со страниц средневековых романов. К сожалению, это была последняя эпоха и последние войны такого формата, о чëм Соколов пространно и сочувственно грустит.
Не забыл он также и упомянуть о стратегии и тактике Наполеона. Не Чандлер конечно, который посвятил этому ВСЮ книгу, однако, очень достойное изложение материала со множеством примеров сражений и определëнных решений, живописно иллюстрирующих тот или иной аспект.
Кстати, об иллюстрациях - их есть, и много. Олег Валериевич составил шикарную подборку известных и не очень картин именно той эпохи, каждая из которых снабжена подробным комментарием. Кстати, насчёт комментариев - в конце есть приложение, которое составляет 1/5 (!) книги. Там некие "заметки на полях" - всё, что не уместилось в основной текст.
Наконец, что следует особо отметить - книга написана не сухим академическим стилем с тонной воды и бесполезной информации, а живым и ярким языком. К тому же, она снабжена многочисленными выдержками из мемуаров людей, живших в наполеоновскую эпоху и видевших всё описанное своими глазами. Местами, напоминает уважаемого Евгения Тарле, на которого Соколов кстати периодически ссылается. Однако, чувствуется время написания. Если Тарле был связан по рукам и ногам советской цензурой, и не мог открыто восхищаться Наполеном, хотя и очень хотелось (это очень хорошо прослеживается на страницах его книги), то Соколов делает это напрямую. Вместе с тем, он не игнорирует ошибки, совершенные Бонапартом, а терпеливо, и, я бы даже сказал кропотливо объясняет причины, по которым Наполеон принял то или иное решение, и мог ли он поступить иначе. В отличие от того же Тюлара, чью книгу я крайне НЕ РЕКОМЕНДУЮ к прочтению, который даже заслуги Императора преподносит так, будто бы они имеют к нему самое опосредованное отношение, и буквально выдавливает из себя какие-то надуманные недочёты наполеоновской политики, к которым можно придраться.
Подводя итог - могу повторить то, что сказал в самом начале. Книга шикарна. Для тех, кто интересуется наполеоновской эпохой, она должна стать просто must read после упомянутого выше Тарле. Vive l'Empereur!
Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!
Интересная зарисовка о том, как шпионы США занимались судебным троллингом конфедератов в Британии, из доклада Джеймса Д. Буллока, агента Конфедерации по военно-морским закупкам в Европе в 1863 году:
«Шпионы Соединенных Штатов многочисленны, активны и недобросовестны. Они вторгаются в частную жизнь семей, вмешиваются в конфиденциальные дела клерков или торговцев и преуспели в том, чтобы превратить часть полиции этой страны [Великобритании] в секретных агентов Соединенных Штатов, которые практикуют наблюдение за передвижениями и делами отдельных лиц. Это вызвало отвращение и открыто выражаемое возмущение многих видных англичан, и частую критику в той части британской прессы, которая действительно нейтральна. Эта практика, хотя и полностью несовместимая с духом справедливости и основными принципами конституционного правления, прямо поддерживается и поощряется нынешним министерством [имеется в виду конечно же британское правительство, спускавшее эти случаи на тормозах, по мнению агента], и права британских подданных нарушаются, а их имущественным интересам наносится ущерб из-за ложных обвинений в суде Ее Величества [речь идёт о судебном разбирательстве о законности строительства каперских судов для КША]»
Упомянутое разбирательство вертелось вокруг крейсера "Александра" спущенного на воду в том же 1863 году. Американские агенты реально завалили суд кучей ложных свидетельств того, что есть нарушения британских законов. И хотя в ходе разбирательств в суде большая часть обвинений были сняты, ввод в строй новых кораблей для КША был на долгое время значительно осложнён.
