Большое интервью с наставниками и учениками — о традициях, ошибках и том, почему опыт нельзя заменить YouTube-роликами
Наставничество — это не протокол, не пункт в должностной инструкции и даже не про «кадровый резерв». Это про другое.
Про то, как опыт, накопленный за годы, превращается в терпение — когда десятый раз объясняешь одно и то же новичку, а он всё равно путает гайки.
Про то, как знания становятся доверием — когда ученик впервые идёт с тобой на ответственный заказ, и ты ловишь его взгляд: «Я справлюсь?» — и киваешь: «Справишься».
Про то, как мастерство перерастает в наследие — когда твой бывший подопечный теперь сам учит других, и в его интонациях слышится что-то знакомое.
Да, сегодня можно гуглить «как гнуть трубы» или смотреть ролики про изоляцию. Но никто не снимет видео про «как не бояться огромного цеха» или «что делать, если чертёж кажется китайской грамотой». Этому учат только так — от человека к человеку.
Северная верфь это понимает. Здесь наставничество — не пережиток прошлого, а способ выживания. Потому что завод — это не только станки и корабли. Это люди, которые передают друг другу не просто навыки, а любовь к делу.
И если завтра кто-то спросит: «Зачем вам наставники, если есть интернет?» — можно просто привести их в 20-й цех.
Пусть посмотрят на Оксану, которая шьёт сумки для чертежей. На Егора, читающего трассировку, как стихи. На Ангелину, что когда-то боялась кораблей, а теперь уверенно их «одевает».
И тогда, возможно, они поймут: настоящее мастерство — это когда ты не просто делаешь работу. Ты помогаешь сделать её тем, кто придёт после тебя.
Редакция газеты «Северная верфь» поговорила с теми, кто учит, и с теми, кто учился. Оказалось, что главное в их работе — вовсе не технологии.
«Хороший наставник — это как хороший отец: он и поругает, и похвалит», - рассказал судовой трубогибщик Егор Серов
Егор — один из самых молодых наставников цеха. Пришёл на завод в 23 года, а уже через несколько лет сам начал учить других. Его история — пример того, как традиции передаются даже между поколениями, которые, казалось бы, должны говорить на разных языках.
— Егор, вашим первым наставником был Пётр Петрович Кизилов. Каким он был учителем?
— Если честно, мне повезло. Он объяснял так, что даже сложные вещи сразу становились понятными. Никакого «ты что, дурак?» — если я ошибался, он просто показывал, как надо. И повторял, пока я не запоминал.
— А какие у него были принципы?
— Главное правило: «Вместе пришли — вместе ушли». Особенно на кораблях — там легко заблудиться, если не знаешь планировки. Он всегда следил, чтобы мы не терялись.
Комментарий редакции: На крупных судах, где десятки отсеков и сотни трубопроводов, новичок без проводника — как ребёнок в лесу. Опытные рабочие помнят случаи, когда молодые работники часами искали выход из лабиринта переборок.
— А когда вы сами стали наставником — было страшно?
— Конечно! Первый мой ученик — парень после колледжа. Я переживал: вдруг не смогу объяснить? Но потом понял: если человек хочет научиться, он научится. А если нет — хоть сто раз повтори, толку не будет.
— Как вы находите подход к разным людям?
— Вот смотрите. Одному скажешь: «Делай так» — и он делает. Другому нужно десять раз показать. Третьему — ещё и на схемах нарисовать. Главное — не злиться.
Комментарий редакции: Егор за время работы подготовил четверых специалистов. Все они до сих пор работают на заводе. В судостроении Петербурга, где текучка — вечная проблема, это почти рекорд.
«Я не просто учу работать. я учу оставаться», - рассказывает бригадир, судовой изолировщик Оксана Шевчик
Оксана — живая легенда цеха. Работает на заводе с 1989 года. Начинала в малярном цеху, потом перешла в изолировщики. Её ученики говорят, что она умеет объяснять так, что даже медицинская сестра (а именно такой была одна из её подопечных) начинает разбираться в трубопроводах.
— Оксана, как вы поняли, что готовы быть наставником?
— Мне кажется, это приходит с опытом. Я сама когда-то была ученицей, и мои наставники — Ольга Кривицкая, потом бригада маляров — показали мне, как надо учить. Не кричать, не тыкать носом в ошибки, а терпеливо объяснять.
— А что самое сложное в роли наставника?
— Поймать момент, когда ученика можно отпустить. Бывает, человек уже всё умеет, но сам не верит в себя. Или наоборот — рвётся в бой, а опыта ещё мало. Тут важно не пережать и не недожать.
Комментарий редакции: Оксана за свою карьеру подготовила больше десятка специалистов. Некоторые из них теперь сами стали бригадирами.
— А бывали неудачные истории?
— Конечно. Как-то ко мне пришел парень, который считал, что всё и так знает. Говорил: «Зачем мне ваши советы, я в интернете видел». Через две недели уволился.
Комментарий редакции: Это частая проблема современных новичков. Они уверены, что YouTube-ролики заменят опыт. Но ни один блогер не покажет, как на ощупь определить качество сварного шва или как вести себя в аварийной ситуации.
«Я был каменщиком. стал трубогибщиком. и не жалею», - делится Михаил Фёдоров
Михаил — пример человека, который нашёл себя через наставничество. Пришёл на завод каменщиком, но быстро понял, что хочет большего. Теперь он — один из лучших трубогибщиков участка.
— Михаил, почему вы решили сменить профессию?
— Каменщик — хорошая работа, но… монотонная. А мне хотелось сложных задач. Однажды знакомые сказали: «Попробуй трубогибку». Я попробовал — и влюбился.
— Что было самым трудным в обучении?
— Чертежи. Сначала они казались китайской грамотой. Но мой наставник (улыбается) буквально водил моей рукой, показывая, как читать схемы.
Комментарий редакции: Трубогибщик — одна из самых сложных рабочих профессий в судостроении. Нужно не просто гнуть металл, а понимать гидравлику, сопротивление материалов и уметь «видеть» трассировку в трёхмерном пространстве.
«Я медсестра. Но теперь я тоже — изолировщик», - поделилась Ангелина Черных, бывшая ученица Оксаны Шевчик
Ангелина — самый неожиданный персонаж этой истории. Девушка с медицинским образованием, которая пришла на завод «из интереса» — и осталась.
— Ангелина, как медик оказался на верфи?
— Длинная история (смеётся). Коротко: искала что-то новое. Пришла — и влюбилась в масштабы.
— Что было самым страшным в первые дни?
— Корабли. Они такие… огромные. Я боялась даже подходить близко. Но Оксана Владимировна сказала: «Ты не одна. Я с тобой». И это помогло.
Комментарий редакции: Через полгода Ангелина самостоятельно вела изоляцию на среднетоннажном сухогрузе. Сейчас она — полноценный член бригады.
«Наставник — это не должность. Это характер», - отвечает старший мастер цехового участка Владимир Яковлев
Владимир — человек, который формирует пары «наставник-ученик». Он знает, что не каждый опытный работник может учить других.
— Как вы выбираете наставников?
— Смотрю не на разряд, а на характер. Если человек заводится с пол-оборота — он не наставник, даже если гнёт трубы с закрытыми глазами.
— Терпение. Умение объяснять. И желание делиться знаниями. Вот Оксана Шевчик — идеал. Она даже сумки шьёт для инструментов — чтобы ученикам было удобно.
Комментарий редакции: Эти сумки — местный культ. Их шьют из брезента, и у каждого работника — свой дизайн.
А еще мы поговорили с Генеральным директором Северной верфи Михаилом Юрьевичем Ненюковым о том, почему сварщики иногда правы больше начальников, как соцсети могут изменить производство и зачем красить полы в цехах.
— Вы говорите, что корабль – это «дело на всю жизнь». Но ведь вы пришли в отрасль как менеджер. Научились чувствовать металл?
— Стал сам варить, учиться. Мне критически важно понимать процессы изнутри. Нельзя управлять тем, о чем знаешь только в теории. Спасибо нашим сварщикам – они терпели неудачные швы, подсказывали, ругали. Без этого нельзя.
— А если завтра сварщик предложит изменить технологию – его услышат?
— Если аргументы железные – да. Незамыленный взгляд ценен, откуда бы он ни пришел: из цеха, кабинета или даже соцсетей. Мы ловим любые идеи, которые можно применить. Иначе завод превратится в музей.
— Вы первыми в Объединенной судостроительной корпорации заговорили о системных проблемах. Не боитесь прослыть «жалобщиком»?
— Наш путь – подсвечивать то, что не работает. Если где-то давят ограничениями или бюрократией, надо об этом говорить. Молчание – гарантия, что ничего не изменится.
— Но как не перейти грань между критикой и нытьем?
— Любая проблема должна идти с предложением. У начальника цеха, который просто ноет, нет будущего. А вот если он «создает тягу» – тянет запросы, требует ресурсов, – это рост. И личный бренд, если хотите.
— Что самое трудное в управлении заводом?
— Не дать людям застрять в «колесе обыденности». У нас много узких мест, но страшнее, когда сотрудники перестают верить, что что-то можно улучшить.
— Например, встроить горизонтальные связи между отделами. Чтобы мастер цеха мог быстро мобилизовать логистику, энергетиков, проектировщиков. И – чисто бытовые вещи: красить полы, добавить света, расчистить проходы. Если человек спотыкается о хлам, о каких инновациях речь?
— Ваш принцип, который удивляет коллег?
— (Пауза.) Справедливость. Нельзя экономить на условиях труда. Корабль не построится сам – его делают люди. И если они чувствуют, что их ценят, результат будет.
— План «переезда» – модернизация без остановки производства. Это как менять двигатель на летящем самолете. Но иначе нельзя.
Именно так и держатся заводы. Не на сварных швах, а на таких вот историях.
ЭПИЛОГ: «ПОЧЕМУ НАСТАВНИЧЕСТВО НЕ ИСЧЕЗНЕТ»
Северная верфь — место, где технологии соседствуют с традициями. Здесь современное соседствует со старыми, проверенными методами.
И самое главное — здесь до сих пор верят, что настоящее мастерство нельзя скачать в PDF. Его можно только передать — от человека к человеку.
«Можно сто раз показать ролик, как гнуть трубу. Но только наставник объяснит, как не сломать её… и себя».
