Союз Спасения

Тема скользкая, неудобная и заставляет задавать вопросы, от которых обычно отмахиваются. Но этот канал для того мной и ведется, чтобы думать или, по крайней мере, пытаться думать, а не просто потреблять информацию.

Порой в СМИ появляются новости о том, что наконец-то собранa гигантская сумма на один-единственный укол, который спасет жизнь маленькому ребенку. Как правило, речь идет о препарате «Золгенсма» для лечения спинальной мышечной атрофии (СМА).

Стоимость этого лекарства больше 2 миллионов долларов, около 160 миллионов рублей. Один укол, и ребенок, обреченный на постепенное угасание, получает шанс на дальнейшую жизнь (да и то не факт).

А теперь представьте, что на эти же 160 миллионов рублей можно было бы провести полную вакцинацию десятков тысяч детей от кори или полиомиелита где-нибудь в Африке. Или обеспечить обезболивающими и уходом сотни, если не тысячи, пациентов в наших, российских хосписах.

Вот тут начинается территория очень неприятных вопросов. Правильно ли мы поступаем, вливая колоссальные ресурсы в спасение одной жизни, когда на эти же деньги можно было спасти гораздо большее количество людей?

Сегодня ради разнообразия порассуждаем о нравственной стороне деятельности людей в медицине и биологии. Так сказать «столкнем лбами» два подхода: холодный расчет утилитаристов и преклонение гуманистов перед жизнью каждого человека. И даже заглянем в самые темные уголки — в теорию эволюции, которая на этот счет тоже имеет свое, совершенно безжалостное мнение. Будет жестко, но, надеюсь, честно....

Максимальное счастье для максимального числа людей. Утилитарный взгляд на медицину

Есть такое философское направление — утилитаризм. Его суть проста: любое действие должно оцениваться по его конечному результату. Хорошо то, что приносит максимум пользы (или, если хотите, счастья) максимальному количеству людей. В медицине этот подход ориентирован на общество, а не на отдельного пациента.

Как это работает на практике? Организаторы систем здравоохранения, у которых бюджет, как известно, не резиновый, пытаются посчитать, куда вложить деньги, чтобы получить наибольшую «отдачу». Для этого в экономике здавоохранения даже появился специальный показатель — QALY (Quality-Adjusted Life Year), или «год жизни с поправкой на качество». К примеру, один год, прожитый в идеальном здоровье, — это 1 QALY. Год на больничной койке с сильными страданиями — это, скажем, 0,2 QALY.

И вот, чиновники смотрят: лечение А стоит миллион и дарит пациенту 0,1 QALY, а программа Б стоит тот же миллион, но позволяет сотне человек получить по 0,5 QALY каждому. С точки зрения утилитаризма, ответ очевиден.

Именно так и работают системы здравоохранения во многих странах, например, в Великобритании. Специальный институт (NICE) оценивает экономическую эффективность каждого нового лекарства или процедуры и решает, будет ли государство за это платить.

Какие плюсы у такого подхода? Ну, во-первых, здесь присутствует экономическая логика. Средняя стоимость лечения одного пациента с редким заболеванием в России может составлять около 2,76 миллиона рублей в год, а иногда и десятки миллионов. На эти деньги можно провести диспансеризацию для целого микрорайона. Утилитаристы говорят: это не цинизм, это простая арифметика. Распределение ресурсов должно подчиняться принципу максимальной пользы. Справедливость распределения должна работать для всех

Справедливо ли, что один «сверхдорогой» пациент поглощает бюджет, которого хватило бы на лечение сотен людей с менее серьезными болезнями, например, с диабетом, гипертонией или астмой? Ведь они такие же граждане и налогоплательщики.

В этом подходе есть своя суровая правда. Когда ресурсы ограничены, то приходится делать тяжелый выбор и расчет.

Но ведь каждая жизнь бесценна

А теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Которая большинству из нас, я уверен, гораздо ближе. Это позиция гуманизма, или, говоря научным языком, деонтологической этики. Ее главный принцип: есть вещи, которые являются абсолютным моральным долгом, и их нужно делать независимо от последствий. Спасение человеческой жизни — как раз из таких.

С этой точки зрения, врач не должен думать об общественных благах и показателях QALY. Его долг помочь конкретному Васе, Пете или Маше, которые сидят перед ним в кабинете. Это этика, ориентированная на пациента.

Ведь как только мы начинаем измерять жизнь в деньгах или «годах с поправкой на качество», мы ступаем на очень опасную дорожку. Отказ в лечении, потому что оно «нерентабельно», — это прямая дискриминация и нарушение базовых прав человека.

Кроме того, поиск способов лечения редких болезней часто двигает науку вперед. Фармацевтическим компаниям дают налоговые льготы, чтобы стимулировать их вкладываться в разработку новых препаратов, а технологии, которые создавались для спасения единиц (например, генная терапия), потом могут быть применены для лечения тысяч.

И в конце концов, если сегодня мы решим, что лечить детей со СМА слишком дорого, то кто будет следующим? Пожилые люди с деменцией? Пациенты с тяжелыми формами инвалидности? Люди с психическими расстройствами?История XX века показала нам, куда ведет дорога с идеями о «неполноценных» и «бесполезных» для общества людях. Этот путь называется евгеника, и он ведет в пропасть.

И вот тут хочется задать «неудобный» вопрос уже гуманистам: «Мы правда верим, что каждая жизнь бесценна? Или это просто красивая фраза?» Ведь каждый день мы делаем выбор: покупаем новый телефон, а не жертвуем деньги в благотворительный фонд. Государства тратят миллиарды на вооружение, а не на паллиативную помощь. Может, мы просто боимся честно признаться себе, что у всего есть цена, и предпочитаем жить в иллюзии?

Природа сказала бы «Нет». Логика эволюционной медицины

А теперь давайте отбросим этику, мораль, права человека и посмотрим на проблему с точки зрения биологии. Есть такое направление — эволюционная медицина. Она пытается понять, почему мы болеем, с точки зрения миллионов лет эволюции. И вот что она говорит.

Естественный отбор, который сделал наш вид таким успешным, работает по простому принципу: менее приспособленные особи, носители «плохих» генов, погибают, не успев оставить потомство. Выживают и размножаются сильнейшие. Жестоко? Да. Эффективно? Абсолютно.

Что же делает современная медицина? Она, по сути, отменяет этот механизм. Спасая людей с тяжелыми наследственными заболеваниями, мы позволяем их генам, которые природа бы отбраковала, оставаться в популяции и передаваться дальше. Биологи называют это «накоплением генетического груза».

С точки зрения чистой биологии, спасая одного человека с генетическим дефектом, мы потенциально создаем проблемы для будущих поколений. Звучит чудовищно, но это логичный вывод из теории эволюции.

Мораль и сострадание с этой позиции — это всего лишь надстройка, эмоции. Ведь на базовом уровне цель любого вида — выживание и воспроизводство самых здоровых и приспособленных.

Но! Здесь нужно сделать одну важную оговорку. Ни один серьезный ученый-эволюционист сегодня не призывает вернуться в пещеры и отменить медицину. Речь идет лишь о том, чтобы понимать долгосрочные последствия наших действий. Современная цивилизация радикально изменила правила игры, и мы пока не знаем, чем эта игра закончится.

Кто тут прав?

Все эти подходы в реальной жизни в драму, где у каждого своя правда.

Врач. Он давал клятву Гиппократа. Его задача — спасать того, кто перед ним. Он не может отказать в помощи ребенку, потому что это «экономически нецелесообразно» или «вредит генофонду».

Семья пациента. Для них все эти рассуждения — кощунство. Есть их ребенок, их боль, их надежда. И они будут бороться за его жизнь до конца, и это их святое право.

Чиновник из Минздрава. У него на столе лежит бюджет. И ему нужно принять решение: купить один укол «Золгенсмы» или закупить инсулин на всю область на год вперед. Любое его решение будет для кого-то трагедией.

Общество. Мы сочувствуем больному ребенку из новостей. Но мы же хотим, чтобы скорая приезжала вовремя, чтобы в поликлиниках не было очередей и чтобы на всех хватало лекарств. Мы хотим и того, и другого одновременно.

Как видите каждая из сторон по-своему права. Утилитаристы правы в том, что ресурсы ограничены и их нужно распределять разумно. Гуманисты правы в том, что нельзя превращать в бухгалтерию и оценивать человеческую жизнь в рублях. И даже в аргументах эволюционистов есть своя логика, заставляющая подумать о будущем.

А теперь главный вопрос я хочу задать вам. На чьей стороне вы в этом споре? Кто, по-вашему, должен принимать такие страшные решения — врачи, чиновники, ученые или все вместе, как общество?

Жду ваших мнений в комментариях

p.s. Цель этой статьи была не в том, чтобы дать готовый ответ. Его, наверное, просто не существует. Цель - заставить посмотреть на мир без розовых очков.

Оригинал статьи

https://dzen.ru/a/aF5pi_OnGFkdcgyQ

Нина Гребешкова родилась 29 ноября 1930 года в Москве. Её жизнь сложилась иначе, чем она предполагала изначально. Вместо карьеры врача она решила попробовать поступить во ВГИК хотя и сомневалась относительно своей внешности. Именно там, благодаря своему природному таланту и искренности, она обратила внимание приемной комиссии.

Один из забавных моментов её поступления — выступление перед комиссией, где она читала медицинскую лекцию о вреде курения, вызвавшую смех членов жюри.

Кадр из фильма «Не может быть» Фото из открытого доступа

Эпизодические роли, оставившие след в сердцах зрителей

Несмотря на многочисленные фильмы, в которых она снялась, а их более 50, Нина чаще всего ассоциируется именно с фильмами своего мужа, знаменитого режиссёра Леонида Гайдая. Хотя ей часто доставались второстепенные роли, её персонажи запомнились зрителям надолго. Это объясняется не только её актёрскими способностями, но и глубокими человеческими качествами, которыми обладала сама актриса.

Откуда прозвище «Невидимый гений»?

Почему Нину Гребешкову называют «невидимым гением»? Ответ кроется в её уникальной способности играть эпизодические роли настолько убедительно, что зрители даже не осознают, насколько важна эта деталь фильма.

Кадры из советских фильмов Фото из открытого доступа

История любви Нины Гребешковой и Леонида Гайдая длиною в жизнь

Леонид Гайдай и Нина Гребешкова познакомились во ВГИКе, когда он ещё был начинающим режиссёром, а она уже привлекала внимание своим талантом. Несмотря на первые впечатления, девушка не сразу ответила взаимностью, ведь она ожидала встретить другого героя — красивого принца, а не скромного студента в очках. Однако со временем чувства крепли, и в 1953 году пара поженилась.

Леонид и Нина Фото из открытого доступа

Для Леонида Гайдая жена стала настоящим талисманом и главным вдохновителем. Каждый сценарий, каждая сцена проходили проверку мнением Нины: если ей было не смешно, режиссёр возвращался к работе над материалом снова и снова. Таким образом, Нина Гребешкова оказывала огромное влияние на творческую деятельность супруга, помогая создавать шедевры советской комедии.

Даже после смерти любимого мужа в 1993 году, Гребешкова осталась верна памяти Гайдая. Она говорила, что потеря близкого человека ощущалась не просто как утрата партнёра, а словно исчезла важная часть самой себя.

«Не хотела быть звездой»: истории тихой славы Нины Гребешковой

Жизнь актрисы Нины Гребешковой представляет собой яркий пример того, как важно уметь расставлять приоритеты и жить настоящей жизнью, независимо от внешнего успеха и признания. Несмотря на то, что она имела потенциал стать известной актрисой, Нина предпочла выбрать семейную гармонию и поддержку близких.

Почему Гребешкова отказалась от большой карьеры?

Когда Нина родила дочь Оксану, она практически перестала появляться на экранах, отдав предпочтение семье и заботе о супруге. Ее жизненная философия заключалась в понимании важности поддержки любимых людей. По словам Гребешковой, именно поддержка жены помогла Леониду Гайдаю раскрыть весь свой творческий потенциал.

Однажды, когда её пригласили сняться в рекламе в 1990-е годы, Нина поставила условие: показать в кадре портрет мужа. Для неё успех семьи был важнее личной известности.

Жизнь после потери любимого мужа

После ухода Леонида Гайдая в 1993 году, Нина постепенно ушла из мира кино. Оставшуюся часть жизни она провела тихо, окружённая внуками и увлечениями, такими как коллекционирование кукол. Именно здесь раскрывалась её способность находить радость в простых вещах.

Кадр из фильма «Не может быть» Фото из открытого доступа

Философские мысли Нины Гребешковой:

«Не стоит стремиться быть звездой, главное — быть нужным человеком».

«Смех — лучший доктор, продлевающий жизнь».

Её спокойная и мудрая позиция служит примером многим поколениям, показывая, что настоящая сила заключается не в громких словах и признании, а в скромности, мудрости и глубине чувств.

С дочерью Оксаной Фото из открытого доступа

История Нины Гребешковой напоминает нам о значимости внутренней силы и стойкости духа, подчёркивая важность простого человеческого тепла и взаимопонимания.

Нина Павловна скончалась 10 мая 2025 года на 95-м году жизни.

Оригинал статьи

https://dzen.ru/a/aSiVWC4aLBQEaDUz

В 2024 году группа сторонников теории плоской Земли отправилась в Антарктиду, чтобы доказать всем людям, что Земля плоская. Но самое интересное началось ПОСЛЕ того, как они столкнулись с неопровержимыми фактами.

Пока лучшие умы человечества размышляют над загадками темной материи и пытаются подружить общую теорию относительности с квантовой механикой, где-то кипят совсем другие страсти. Некоторые люди всерьез задаются вопросом: а не свалимся ли мы с края Земли, если пойдём не в ту сторону?

Звучит как анекдот, правда? Но для некоторых это главный вопрос жизни. И вот, в 2024 году группа самых идейных сторонников теории плоской Земли решила: хватит терпеть насмешки, пора действовать. Они собрали чемоданы, запаслись камерами и отправились в самое суровое и негостеприимное место на планете — в Антарктиду. Их миссия, громко названная «Последний эксперимент», должна была раз и навсегда поставить точку в вековом споре.

Великий Антарктический Поход

За всей этой затеей стоял пастор из Колорадо по имени Уилл Даффи, человек с благой, как ему казалось, целью. Устав от бесконечных и бесплодных дебатов, он решил, что нужно просто взять и показать всему миру неопровержимые доказательства шарообразная Земля или плоская.

Даффи собрал уникальную команду: четыре убежденных «плоскоземельца» и четыре «шаровера». Среди первых были довольно известные в своих кругах блогеры, звезды YouTube-сообщества плоской Земли - Джеран Кампанелла и Остин Уитситт.

Даффи публично заявил: если в Антарктиде не окажется 24-часового полярного дня, он немедленно и безоговорочно признает, что Земля плоская. Плоскоземельцы же ехали за своим главным триумфом, за доказательством, которое должно было обрушить всю эту «шарообразную» науку.

А знаете, в чём ирония? Многие в их сообществе верят, что Антарктида - это вообще закрытая территория. Якобы Договор об Антарктике 1959 года это не про науку и международное сотрудничество, а хитрый заговор мирового правительства, чтобы никто не добрался до ледяной стены, окружающей наш плоский мир. Но, как показала практика, попасть на «край света» вполне реально. Нужны лишь желание и, скажем так, некоторая сумма — поездка обошлась каждому участнику примерно в 35 000 долларов.

Солнце, которое не садится

В чём, собственно, весь сыр-бор? Почему именно полярный день в Антарктиде должен был стать этим решающим аргументом? Давайте на минутку отвлечёмся и разберёмся.

Представьте себе нашу планету. Земля пока летит вокруг Солнца, вращается вокруг своей оси и при этом еще наклонена к плоскости орбиты примерно на 23,5 градуса.

Когда в Северном полушарии лето, то Северный полюс Земли наклонен к Солнцу. А через полгода, когда Земля перелетает на другую сторону орбиты, к Солнцу оказывается наклонена уже южная, антарктическая «пятка». И вот в этот момент, во время южного лета, вся область вокруг Южного полюса просто не уходит в тень.

Земля крутится, а эта точка постоянно освещена. Солнце не садится за горизонт, а просто ходит по кругу над ним. Это и есть полярный день.

А теперь посмотрим на модель плоской Земли. Обычно её рисуют как диск, где в центре - Северный полюс, а Антарктида — это не континент, а гигантская ледяная стена по всему периметру. Солнце в этой модели — что-то вроде прожектора, который летает по кругам над этим диском.

И вот тут-то и загвоздка. Никак, ну просто физически невозможно, чтобы этот «прожектор» 24 часа подряд светил на всю внешнюю ледяную стену, не заходя при этом за горизонт для тех, кто находится ближе к центру. Это был тот самый научный факт, который наши герои и отправились проверять на собственной шкуре.

Момент истины

И вот в декабре 2024 года. В лагере «Юнион Глейшер» в Антарктиде, всего в тысяче с небольшим километров от Южного полюса. Блогеры-плоскоземельцы ведут прямую трансляцию для тысяч подписчиков по всему миру.

И тут происходит то, что должно было произойти по всем законам физики. Солнце действительно не садится. Оно просто описывает величественный круг над горизонтом, упрямо отказываясь провалиться за край мира.

Казалось бы, вот он, финал. Шах и мат, господа плоскоземельцы. И реакция одного из них, Джерана Кампанеллы, поначалу обнадёжила. В прямом эфире, на глазах у изумлённой публики, он произнёс слова, которые дорогого стоят:

«Бывает, что ошибаешься. Я думал, что солнце не светит круглосуточно, был в этом почти уверен. Понимаю, что меня назовут подхалимом за то, что просто сказал это, и знаете, если вы подхалим за то, что честны, то так тому и быть я искренне верил, что солнце не светит круглосуточно. Теперь я искренне верю, что светит».

Победа? Разум восторжествовал? Как бы не так. Самое интересное только начиналось.

Когнитивный кульбит. Как увидеть своими глазами и не поверить

Признав факт существования полярного дня, ни один из участников-плоскоземельцев не признал, что Земля - шар. Вместо этого их мозг совершил когнитивный кульбит.

Другой видный участник экспедиции, Остин Уитситт, сформулировал это так: да, мы ошибались насчёт Солнца. Но это не доказывает, что Земля круглая. Это лишь доказывает, что наша модель плоской Земли была неверна и требует доработки. Понимаете? Они не отказались от своей веры. Они просто решили, что нужно придумать более сложное объяснение.

И это классический пример того, что психологи называют когнитивным диссонансом. Это состояние сильнейшего душевного дискомфорта, когда в твоей голове сталкиваются два противоречивых убеждения: «Я умный, рациональный человек, верящий в плоскую Землю» и «Я своими глазами вижу явление, которое на плоской Земле невозможно».

Что делает мозг в такой ситуации? Признать, что ты годами ошибался, строил свою идентичность на ложной идее, вёл за собой людей - это невероятно больно. Гораздо проще, как оказалось, ухватиться за любую соломинку, чтобы сохранить привычную картину мира. Мозг начинает неистово искать оправдания, добавлять новые переменные, лишь бы не рушить фундамент.

К тому же, не стоит забывать и о социальном давлении. Для этих людей признать поражение - значит стать предателем в глазах своего сообщества, потерять статус, подписчиков, возможно, даже друзей. И что вы думаете? Ну а оставшиеся дома соратники тут же обвинили участников экспедиции в том, что их подкупили, а все видео сняты на «зелёном экране».

Это явление известно как эффект обратного действия: когда человеку предъявляют неопровержимые доказательства его неправоты, он не меняет свою точку зрения, а, наоборот, начинает защищать её ещё яростнее. Факты не убеждают, а лишь укрепляют веру.

Так что же в итоге? «Последний эксперимент» провалился как способ закончить спор о форме Земли. Зато он блестяще удался как наглядное пособие по человеческой психологии. :)

Оригинал статьи

https://dzen.ru/a/aNueDWeMgSuRcLkV